В школе с чернобыльцами дети не садились за одну парту, а в старших классах девчонки никогда не соглашались с ними танцевать, не говоря уже о том, чтобы поцеловаться. Местные жители сторонились переселенцев, видимо, считая, что те привезли им радиацию. Поэтому к концу школы Илья решил избавиться от своего чернобыльского прошлого…

Он поступил очень просто: уходя на службу в армию, забрал из поликлиники и уничтожил свою личную медицинскую карту. А уже «дембельнувшись», остался в Татарстане, где служил, и никому не стал говорить о том, что он из «зоны». Тут ему, конечно, очень помогло обстоятельство, что он появился на свет «в гостях», и место рождения, проставленное в паспорте, было весьма далеко от его родной загрязненной радионуклидами деревни.

Жизнь складывалась неплохо, и девушки уже не шарахались от него, как от чернобыльского «ежика». Наконец, он выбрал из них одну-единственную, которую и взял себе в жены. Она тоже не была коренной жительницей Казани, но место ее рождения – где-то в Калужской области, ему ни о чем не говорило.

Беда обрушилась внезапно. Веру, жену Ильи, уже ожидавшую ребенка, направили на какую-то очень мудреную экспертизу, результаты которой были для нее ошеломляющими: у плода были выявлены генетические отклонения, несовместимые с жизнью. По настоянию врачей от него пришлось избавиться. Тогда же выяснилось, что оба супруга получили незавидное чернобыльское «наследство». Больше попыток обзавестись потомством они, боясь повторения проблем с генами, не предпринимали.

И вот спустя много лет в один из выходных дней прожурчал звонок телефона, и мягкий мужской голос поинтересовался, не хочет ли семейная пара усыновить мальчика трех лет от роду. Даже если бы это было мошенничеством, Илья Федорович ни минуты не раздумывал бы о том, что нужно делать. Он сразу же прокричал:

– Да, конечно, мы согласны.

Незнакомец назначил встречу в одном из кафе. Это был солидного вида мужчина с блестящими курчавыми волосами без каких-либо признаков седины, хотя на вид ему вполне можно было дать пятьдесят лет.

– Яков Захарович, – представился он, протянув руку.

Илья Федорович несколько нерешительно откликнулся на приветствие, но, ощутив располагающее к себе тепло ладони незнакомца, почувствовал к нему что-то вроде доверия. Но чтобы оно полностью победило, нужен был ответ на двойной вопрос: зачем затевается усыновление и почему для этого выбрали семью именно Ильи Федоровича.

На второй вопрос кудрявый мужчина ответил непринужденно и просто:

– У мальчика, который остался без родителей, такая же фамилия, как у вас. Поэтому, как говорится, сам бог велел вам стать его отцом!

Ульянов на минутку задумался, а потом поинтересовался:

– А как зовут мальчика? Володя?

– Вашей прозорливости можно позавидовать, – добродушно рассмеялся собеседник. – Его имя действительно Владимир, правда, не Ильич, как вы, возможно подумали, а Анатольевич.

– Но в нашей семье он станет Ильичом? – не то спросил, не то предположил Илья Федорович.

– Ну конечно, – ответил Яков Захарович. – И можете не волноваться, все будет оформлено по закону, безо всяких подводных камней.

– Да, дела… – задумчиво произнес Ульянов и замолчал.

Собеседник тоже выдержал довольно продолжительную паузу, отхлебнул из принесенной официантом чашки глоток чая и, как ни в чем не бывало, продолжил:

– А что касается вашего первого вопроса, то позвольте нам не раскрывать карты. В свое время вы все узнаете. Сейчас же я могу сказать, что в условия нашего с вами договора мы внесем только одно требование: не мешать тому, что будет происходить с мальчиком. Заверяю вас, ничего, что могло бы омрачить вашу жизнь, не планируется. Зато к радости обретаемого вами отцовства, а вашей женой – материнства мы добавим еще кое-что, – здесь голос «кудряша» зазвучал с особым пафосом.