Сивцов подумал, что он мало что знает о жизни одноклассника. В переписке и разговорах по скайпу тот рассказал, что несколько лет назад у него умерла жена, и он, подняв на ноги всю областную медицину, не смог ей помочь. Дети разъехались: дочь поселилась в Краснодарском крае, сын – в Приморском. Чем занимался Валков кроме своей нейрохирургии, Анатолий даже не догадывался. И тут – такой сюрприз!

Но будучи человеком деликатным, Анатолий не стал расспрашивать друга о подоплеке рождения чудо-усадьбы посреди тайги. «Надо будет – сам расскажет», – подумал он, предчувствуя, что это произойдет довольно скоро.

Генка оценил тактичность московского следователя, он решил не продолжать оборвавшийся на сомнительной ноте разговор, предложив подняться наверх и ознакомиться с окрестностями.

По пути, еще в бункере, остановились у комнаты с железной дверью, откуда Валков вынес два карабина – «Тигр» и «Вепрь». Первый взял себе, второй отдал товарищу.

– Табельный пистолет здесь тебе не поможет! – бросил он Сивцову.

– А в отпуске он еще и не положен! – парировал Анатолий.

Они переоделись в походную одежду, надели ботинки с рифлеными подошвами и двинулись в путь. Странно, но, несмотря на безоблачное небо с будто нарисованным на нем солнцем, Сивцов не ощущал жары. Здесь, в тайге, дышалось в полную силу, а кожа оставалась сухой, без малейших признаков пота.

Выйдя за ворота, которые Генка сразу же запер за собой, приятели двинулись по узкой тропинке вглубь лесного массива. По пути попадались такие же, как под усадьбой Валкова поляны-елани, так что, как подумал Анатолий, здесь вполне можно было бы разместить целое поселение.

Неожиданно тайга расступилась, и открылась небольшая речка. Чистейшая вода выдавала горное происхождение этой таежной артерии, однако в месте, где друзья подошли к ней, вода предалась неге, лениво проплывая мимо берегов. Она осторожно огибала огромные плоские валуны, они высовывали спины и грели их на солнце. По ним, перепрыгивая с одного на другой, можно было легко перебраться на другую сторону. Но друзья, остановившись на середине реки, уселись – каждый на свой валун – и стали смотреть на воду.

– Какая красота! – воскликнул Сивцов. Он зачерпнул пригоршней воду и, смакуя, выпил ее до последней капли. – И вкуснота! – добавил он.

– А что еще надо человеку? – поддержал товарища Валков. – Большинство людей заблуждается, считая свои желания истинными. На самом деле они навязаны извне – обществом или, если точнее, теми, кто управляет им.

– Ты прав, – согласился Анатолий. – Но у каждого – свой взгляд на мир, и кому-то наверняка мало простых житейских благ.

– Все зависит от того, под каким углом человек смотрит на жизнь, – произнес Генка. – Представь себе человечество в виде поезда…

– Сначала локомотив, потом пассажирские, товарные вагоны и в самом хвосте – цистерны, – перебил его, продолжая мысль, Сивцов.

Валков хитро улыбнулся и торжественно изрек:

– Так ты знаешь! Ну что ж, тогда все упрощается.

Илья Федорович Ульянов неожиданно для себя получил возможность стать отцом, да за это ему еще и пообещали платить. Для его с женой бездетной пары это было подарком небес. Они, будучи в браке полтора десятка лет, мечтали о ребенке, но собрать сумму, необходимую для усыновления или удочерения, вряд ли смогли бы и за втрое больший период. Чинуши с жадными глазами «за бесплатно» малышей не отдавали.

Илье было 10 лет, когда всю его деревню на западе Брянской области, оказавшуюся в зоне отчуждения после Чернобыльской катастрофы, спешно перевозили на автобусах за двести с лишним километров. Не разрешили брать никаких вещей, даже тетрадей и дневников, что ребят обрадовало. Огорчило, и намного сильнее, отношение жителей того села, куда их привезли.