– Наконец-то вы вернулись, – сказала она. – Прикажете помочь вам переодеться? Как вы покатались?

Из глаз Мэллори брызнули слезы. В том-то все и дело, что она чудесно покаталась! Она не могла отрицать, что прекрасно провела время с Адамом, и от этой мысли у нее на душе становилось еще тяжелее.

– О, мисс, что случилось? – всполошилась горничная.

Убрав руки от лица, Мэллори замотала головой: она была не в силах говорить.

– У вас разболелась голова? – попробовала отгадать Пенни. – Хотите, я приготовлю вам горячую ванну? А после нее вы могли бы немного подремать…

Мэллори попыталась унять слезы.

– Хорошо, – сдавленно прошептала она, – приготовьте ванну. Но у меня не будет времени для того, чтобы прилечь. Я должна спуститься к обеду.

– Я уверена, все поймут, если вы не выйдете из своей комнаты из-за плохого самочувствия, – промолвила горничная.

«Все, кроме Адама», – с горечью подумала Мэллори и почувствовала легкое раздражение при мысли, что он наверняка поднимется к ней, если она в назначенное время не появится в столовой.

Мэллори необходимо выйти к обеду, у нее просто нет выбора.

– Мне нужно переодеться, – сказала она. – Приготовьте подходящее платье, не слишком темное.

– Вы уверены, мисс, что сможете спуститься к обеду? Вы очень бледны. Может быть, вас утомила долгая прогулка? С непривычки от свежего воздуха может закружиться голова и возникнуть слабость. У вас болезненный вид. Если хотите, я схожу за вашей матушкой.

– Нет, не надо, – быстро остановила ее Мэллори. – Я вовсе не больна, со мной все в порядке.

Пенни неодобрительно смотрела на свою госпожу.

– В таком случае, может быть, следует позвать сюда кого-нибудь из дам? Они уже вернулись. Я могу сходить за ее светлостью, вашей кузиной или леди Кейд, хотя ей, конечно, сейчас трудно ходить. Если бы у ее супруга не болела нога, я думаю, он повсюду сопровождал бы ее, поддерживая под руку.

– Вы правы, Пенни, – согласилась Мэллори.

Ее брат получил на войне тяжелое ранение и теперь сильно хромал.

Она задумалась над предложением горничной. Может быть, действительно было бы неплохо, если бы к ней зашла одна из невесток? Мэллори всех их любила – и Клер, и Грейс, и Мег. Впрочем, кроме невесток, в доме сейчас находились кузина Мэллори Индия и подруги Джессика и Дафна. Им Мэллори не раз доверяла свои сердечные тайны, а также делилась слухами, сплетнями и другой интересной информацией.

Однако после гибели Майкла их общение прекратилось. Мэллори не хотелось ни с кем ни видеться, ни говорить. Горе сделало ее замкнутой и нелюдимой. Мэллори все глубже уходила в себя. Она не желала бередить незажившие раны, растравлять их ненужными разговорами. Мэллори прятала свою боль глубоко в душе.

И уж тем более ей не хотелось говорить с родственницами и подругами об Адаме. Впрочем, что такого она могла рассказать им о нем? Адам явно действовал по указке ее близких, и подруги стали бы во всем поддерживать его, оправдывать все его поступки.

– Приготовьте мне ванну и принесите какое-нибудь светлое платье, только не белое, – распорядилась Мэллори.

Пенни хотела что-то возразить, но промолчала.

– Хорошо, мисс, – промолвила она и вышла из комнаты.

Тем временем слезы Мэллори высохли, и она стала размышлять о том, как дожить до вечера.

«Наверное, я все же обращаюсь с Мэллори не так, как этого хотелось бы Эдварду», – с раскаянием думал Адам, на следующее утро поджидая ее у конюшен.

Мэллори опаздывала уже на пятнадцать минут, и Адам не знал, придет ли она вообще, несмотря на обещание покататься с ним сегодня утром.

Казалось бы, намерения Адама были чистыми и прозрачными: он хотел вывести Мэллори из состояния депрессии, вернуть к жизни. Так было поначалу. Но постепенно ситуация запуталась, и теперь Адам не был уверен в том, чего он добивается на самом деле.