— Так давай разговаривать.

— Я тебя не вижу!

— Но ты же помнишь? Вот и представляй…

Продолжает пыхтеть, а я в ее глазах стараюсь не утонуть. Почему они на меня так действуют?..

— Что ты хотел сказать? Говори и отваливай.

— Ты будешь со мной?

Я никогда не видел, чтобы при мне теряли дар речи. Вот, увидел впервые.

— Это… Это как? Что это значит?

— Маша, ты будешь моей девушкой?

Клянусь, у нее глазищи вдвое больше становятся, она даже рот приоткрывает. Как же удержаться и не поцеловать?

— Нет! — она шепчет, и я с изумлением вижу, как глаза блестят и наливаются слезами. — Нет, Никита. Не буду. Нельзя…

— Я знаю, что нельзя. Ты аут. Тебя начнут прессовать элитные, когда меня не будет рядом. Из-за меня. Девушки-ауты могут быть только как…

— Как что? Или кто? — шепчет она, и я не хочу произносить это вслух. Поэтому немного смягчаю.

— Сама догадайся. Элитный может взять в пару аута для проектов, для домашки, для… для разных поручений…

— Как прислугу, — закусывает она губу, и я еле сдерживаюсь, чтобы не провести по ней пальцами. — Значит, ты предлагаешь мне стать такой парой?

— Нет, эти отношения предполагают… — не могу ей такое говорить, язык не стоит, — …разное. А я хочу, чтобы ты была моей девушкой.

— А как же Милена?

— Мы с ней разбежимся. Но тогда, — набираю в грудь воздуха, — будет лучше, если ты уйдешь из лицея.

— Я никуда не уйду, — глаза и без очков становятся как две колючки, — что за бред? И вообще, Топольский, я не собираюсь иметь с тобой никаких отношений.

Она меняется на глазах. Дергает за ручки дверцы, поворачивает ко мне раскрасневшееся лицо.

— Выпусти меня, Никита.

— Это твой ответ?

— Да, Топольский. Ты мажор, я аут, на этом и расходимся. Выпусти, иначе я буду кричать.

Ничего не понимаю, отчего ее так клемануло? Но снимаю блок, она выскакивает из машины и несется к многоэтажкам, стоящим буквой «П».

Еду следом, вижу подъезд, в который вбегает. Ударяю руками по рулю, упираюсь локтями и роняю голову на скрещенные ладони.

Все. Круто. Поговорили...

*Все слова подростково-молодежного сленга я собрала в словарик, который можно найти в конце книги

8. Глава 8

Маша

Уже ночь, а мне не спится. Прокручиваю в голове нашу встречу с Никитой… Знаю, что не должна думать о нем, а сама против воли вспоминаю его глаза, когда он прижал меня к машине. Это настоящий танк, а не автомобиль, но Никите он идет.

Он сам такой, прет как танк, для него нет ни преград, ни препятствий. Вот только… Что бы он сказал, если бы узнал правду?

Когда в машине Никита снял с меня очки, я видела перед собой только размытый силуэт. Зато чувствовать стала сильнее. Разве это нормально, если в нас с ним течет одна кровь?

Если так пойдет дальше, мне действительно придется сменить школу. А лучше уйти на дистанционное обучение, все равно бегаю по репетиторам. Требования в лицее очень высокие, и я по многим предметам не дотягиваю.

Вся проблема в том, что мне самой не хочется никуда уходить. Я ни за что в этом не признаюсь маме. Но это так, и мне даже больше нравится ощущать присутствие Никиты, чем его видеть. Как когда мы сидели в машине.

Он хотел поцеловать меня, я это очень явно чувствовала, и больше всего мне хотелось в ту минуту, чтобы мы с Никитой были просто парнем и девушкой. Я — новенькой, которая пришла в их класс. Он — парнем, которому я понравилась.

Я нравлюсь ему, это я тоже чувствую. Но рассказать Никите все, не подставив маму, не получится. Чувствую, что сделаю только хуже, разворошив прошлое.

Отец Никиты и двое его друзей живут в свое удовольствие и не вспоминают о том случае. И я меньше всего хочу, чтобы они узнали обо мне.