Вдруг ловлю себя на мысли, что я — всё еще тощая девчонка, не способная защититься от всего на свете, а не мужик со стальными яйцами и огромным крепким кулаком. Такая очевидная правда больно оглушает. Но я действительно физически слабей и не могу сейчас себе помочь.

— Потрогай его, — шепчет мужик и, схватив мою руку, кладет себе на член.

Меня всю в отвращении передёргивает. Взвизгнув от страха, я сжимаю мелкий отросток мужика так сильно, как только могу. Урод шипит и в ответ ударяет меня наотмашь по лицу. Становится больно, но я поворачиваюсь и злобным, полным ненависти взглядом, смотрю на него.

— Дура тупорылая и глаза у тебя как у бляди!

— Эй!

Я только успеваю заметить на плече моего обидчика руку с печаткой на среднем пальцем, после чего жирному козлу врезают с кулака в морду. Он сползает по стенке вниз, сплёвывая кровь.

— Ты охуел?! — Вадим склоняется над мужиком и вколачивается в него пронзительным колючим взглядом, от которого у меня по коже проходятся мурашки. — Член свой суй своим блядям, а моё не тронь, усёк?

Жирдяй прикрывает разбитый нос рукой и быстро-быстро кивает. Надо же… Какое влияние имеет Воронов на этого ублюдка!

— Нормально? — Вадим выпрямляется и разминает кулак.

— Ага, — только и роняю.

— Уходим. В этом свинарнике мы и так дохуя задержались, — он берет меня за руку и ведет на выход из кухни.

Непринужденное прикосновение Воронова отдается где-то в самой глубине моей души странным покалывающим чувством покоя и наслаждения. Это так странно, так непривычно и ново. Я как идиотка пялюсь на его красивую руку, крепко сжимающую мою ладонь. В этом жесте нет ничего такого, ничего не обычного, но мое тело реагирует совсем иначе.

— Зай, что случилось? — спрашивает Милана, когда мы возвращаемся в гостиную.

— Ничего, уезжаем.

— К тебе? — рыжая стерва косится на руку своего благоверного, которая всё еще сжимает мою.

Мне в кайф не только от прикосновения, но и вытянутого лица этой куклы.

— Нет, ты едешь к себе домой, — не сбавляя темп, отвечает Воронов.

— Но… А как же мой мартини?

— Ты едешь домой, — повторяет Вадим ледяным тоном.

— Хорошо, — послушно отвечает Милана, бросая в мою сторону быстрый жесткий взгляд.

Теперь мы стопроцентно соперницы. Только вот, что нам делить? Или, правильней будет сказать, кого?

На улице холодно и куртка вместе с водолазкой не очень-то спасают меня. Я ёжусь и тут же морщусь, ощутив болезненное покалывание в щеке. Прямо там, куда меня ударил тот жирный козел.

— Отвези ее домой, — приказывает Воронов подоспевшему к нам охраннику.

— Я думала, мы поедем домой к тебе, — Милана недовольно хмурит брови.

Вадим ничего ей не отвечает и ведет меня к другой машине, рядом с которой нас уже ожидает еще один охранник на пару с водителем. Для меня становится полной неожиданностью то, что Воронов внезапно решил расщедриться и позволяет мне ехать с ним в одной тачке.

— Садись, — он даже открывает мне дверцу, и я, задрав ногу повыше, чтобы стать на порожек, залезаю во внедорожник.

— Куда едем? — вежливо спрашивает водитель, когда его хозяин тоже садится в машину.

— Ко мне, — коротко бросает Воронов, нажимая какую-то потаенную кнопку, после чего тут же срабатывает механизм, и небольшая черная перегородка отделяет нас от водителя и охранника.

Ничего себе фокусы!

Я опускаю взгляд на свои руки и, вспомнив, что еще пару минут назад его ладонь крепко держала мою, глупо сама себе улыбаюсь.

— Ты как? — сухо интересуется Вадим, что-то просматривая на своем телефоне.

— Нормально, — отмахиваюсь и откидываюсь на мягкую спинку сиденья. — И, — мне вдруг становится так неловко, так как-то странно, — спасибо вам, за то, что… Короче, вы поняли.