Всхлипываю. Больше не могу говорить. Слишком больно!

— Пусть земля будет тебе пухом, Саид. Я обещаю заботиться о нашем сыне, воспитаю из него достойного человека. И никогда не смогу тебя забыть. Буду помнить только всё самое тёплое и светлое, что между нами было.

— Алиса, идём. Долго нельзя.

Осман прав. Меня уже начинает колотить ледяной дрожью. Я кладу цветы на землю, как раз в тот момент, когда сильные руки Османа падают на мои плечи, сильно их сжимают.

Рывок. Он поднимает меня на ноги, а я шатаюсь. Колени надламываются, в глазах тьма сгущается. Мужчина ведёт меня к выходу из кладбища, на ходу сам вытирает слёзы с моих щёк белым платком.

Мы подходим к внедорожникам, садимся внутрь одного из них. Я заставляю себя успокоиться, потому что пообещала Осману, что не буду реветь.

Проходит минут пятнадцать, примерно, я уже полностью расслабляюсь. И правда, я высказалась, пусть и бетонной плите с насыпью чёрной земли, но мне действительно полегчало.

4. Глава 4.

Проходит ещё не несколько недель. Я почти привыкла к новой жизни, и она мне кажется какой-то слишком ровной. До тошноты даже. Я просто не привыкла жить по-другому, постоянно пытаюсь найти в чём-то подвох. Но пока его нет. Тихо, гладко. Что становится даже скучно. Вчерашний день похож на предыдущий. Осман хорошо обо мне заботится, даже слишком. Иногда мне внутренне как-то не по себе от его чрезмерных сюсюканий. Порой он обращается со мной будто я, как Самир, маленький ребёнок.

Уложив малыша спать, я решаю немного почитать, посидеть за планшетом, который так щедро на днях подарил мне Осман.

Устроившись в удобном кресле в гостиной, я вижу, что в комнату входит хозяин дома.

— Привет, как дела?

У него сегодня прекрасное настроение. Осман провёл со мной чуть больше месяца, а когда понял, что мне стало лучше, теперь иногда стал отлучаться по делам.

— Дела хорошо, а ты как?

— Прекрасно, хочу с тобой поговорить. Это важно.

Уловив твёрдость его голоса, отложив планшет в сторону, я приготовилась внимательно слушать собеседника.

— Алисочка, когда свадьбу сыграем? — неожиданно спрашивает.

Что ж, я ждала этого вопроса. Но надеялась, что пока можно будет потянуть. Мы ведь и так прекрасно живём в гражданском браке. Хотя, я хочу, чтобы в свидетельство о рождении вписали фамилию Османа. Хочу, чтобы у моего сына был отец.

Осман прекрасный папа, о котором можно только мечтать. Вообще, к чему откладывать? Траур прошёл, я уже оправилась после родов и депрессии. Зачем тогда пытаюсь тянуть? Оправилась в смысле в моральном плане, но врач запретил мне пока ещё начинать интимную жизнь из-за некоторых последствий после родов. Нужно подлечиться.

Просто боюсь, наверно. Волнуюсь. Будто не смогу никого полюбить после того, через что прошла. А если вдруг и с Османом не дай боже что-то случится? Когда я полюблю его без остатка? Когда чувства вспыхнут и пробудятся вновь? А шрамы на сердце затянутся.

Страшно наступить на одни и те же грабли, когда ты выбираешь себе в спутники мужчин, связанных с криминалом.

Но был бы выбор?

Надо рискнуть. Молния не бьёт дважды в одно и то же место.

— Я бы хотела… по-тихому. Может просто распишемся?

— Нет, ты что! У меня предостаточно денег, я что жмот какой-то? Знаю, что для девушки свадьба это святое, поэтому я хочу отгулять так жарко, чтобы весь город на ушах стоял!

— Нет, — качаю головой. — Пойми, мне сейчас нелегко. Саид…

— Саид. Саид. Саид, — монотонно, резко повысив голос, повторяет Осман, а я вдруг пугаюсь его грозного тона. — Сколько можно? Ну как ты не понимаешь? Мёртв Ахмедов. Всё. Конец ему. Он пустота! Надоело!