Я открываю мессенджер в телефон и быстро пишу сообщение:

“Чтобы каждый день был фотоотчет! О ваших этих проектах! Или приеду с охраной Рашидова за тобой и опять в клинику отправишься.”

В ответ получаю сотню смайлов в виде поцелуев.

Ну папа! Ты как ребёнок. Такой взрослый, а ветер в голове.

***

Так проходит несколько дней. Эти дни перетекают в недели. Я полностью занята малышом и обустройством жизни. Осман как может отвлекает меня от того, что мы пережили недавно. Чтобы я не думала о негативе, мы с ним занялись обустройством дома. Вместе выбрали мебель, кое-что переставили, перестроили. Я благодарна мужчине за это. Ведь когда ты занят делом, проблемы забываются, уходят на второй план.

С Антониной мы подружили. Она и правда оказалась грамотным специалистом, да и просто хорошей, доброй женщиной. Няня меня многому научила, поделившись важным опытом в обращении с новорожденным. Теперь уже младенцем, так как Самиру вчера исполнился один месяц. Мы отлично отпраздновали.

Самир растёт рекордно быстро, быстро набирает в весе и стал кушать ещё охотней. Он впервые улыбнулся. Он начал узнавать меня. И улыбаться так сладко и радушно, двигая ручками и ножками. Боже, это непередаваемые эмоции! Первая улыбка моего золотого мальчика… У него большие и тёмные глаза. Совсем как у Саида. Он — его маленькая копия. Не могу смотреть на малыша без давящей на грудь грусти. Как дальше жить? Вот как? Если кроха напоминает своего погибшего папу.

Время должно вылечить. Я должна забыть Ахмедова. С ним у нас не было бы будущего. Я должна отпустить мужчину с легкостью на сердце и вспоминать Саида лишь добрыми мыслями. Хотя бы так.

Очень скоро мы с Османом поженимся и тогда мою боль затмит любовь. Надеюсь… Я постараюсь полюбить Османа, забью голову другим мужчиной и жизнь наладиться. А мне есть для кого жить. Я всю себя отдам сыночку. Сделаю всё возможное, чтобы он был счастлив и ни в чём не нуждался.

Лишь только через месяц я смогла поехать на кладбище. Раньше Осман не отпускал.  Говорил, что пока ещё рано. Я не готова. Будет больно. Молоко станет горьким от этой боли, если вообще не пропадёт.

Я поклялась мужчине, что буду держать себя в руках. А если начну плакать, тут же уйду. Мне это нужно! Просто необходимо попрощаться. И возможно тогда мысли станут чище, а на душе полегчает.

Этот день выдался серым и пасмурным. Набросив на голову платок, я вышла из машины и направилась к серому забору. Мурашки побежали по коже, дыхание участилось, когда я, в сопровождении Османа, подошла к надгробному памятнику на окраине кладбища. Здесь не так давно похоронили Саида Ахмедова.

Дома у Османа стоит портрет в чёрной рамочке. Я попросила Османа сделать его для меня - в знак памяти о добром поступке Ахмедова. На портрете он выглядел грозным и опасным. Гордо стоящим в дорогом костюме, как подобает могущественному авторитету.

Хотела бы я увидеть Саида живым. Хоть на минутку! Но этому не бывать. Всё, что от него осталось перед моими глазами — могильная плита, дата рождения и эпитафий.

Трудно поверить глазам. Ещё труднее смириться. Жил человек, жил… Теперь его нет. Я никогда не увижу Саида живым. Никогда больше не дотронусь до него, никогда не почувствую головокружительный запах и блаженное тепло.

Могила завалена цветами. Пора бы и мне попрощаться.

Я опускаюсь на колени, беру в руки горсть рыхлой земли, всхлипываю, шепчу:

-Мы с тобой не всегда ладили… Ты был грубиян и хам. Но не всегда. Иногда я видела в тебе другого человека. Яркого, нежного, щедрого, доброго. Осман рассказал мне как тебя воспитывали. Ты рос без мамы, отец тебя сильно был. Ты даже к Осману бегал ночевать и прятался от отца. Сочувствую… Ахмедов воспитал тебя таким… железным роботом с душой чудовища. Но я всё равно видела в тебе что-то другое. Каплю нежности, доброты. Я просто хотела попытаться растопить холод в твоей душе, согреть её своим вниманием. Но не получалось. Ближе к концу беременности я поняла, что глыба льда, всё-таки пошатнулась. И ты начал меняться, когда в полной мере осознал, что у тебя будет малыш. Ты правда сильно изменился, когда у меня появился животик…