А вообще я мечтала, чтобы отец забрал меня в Германию, после того, как я отдала бы малыша. Я бы больше не смогла находится в городе после того, что бы сделала. Этот город напоминал бы мне о Саиде и Самире каждый божий день. Но сейчас планы изменились.

Вестей от отца всё нет и нет. Я решаю попросить помощи у Османа.

— Осман! Я уже долгое время не могу связаться с папой. Когда я родила, я пыталась до него дозвониться. Он ведь уехал за границу, чтобы построить там бизнес со своим давним знакомым, но он не выходит на связь уже неделю. Я переживаю, можешь его найти?

— Без проблем, — лицо Рашидова становится крайне серьёзным. — Сейчас я сделаю пару звонков, у меня в Германии есть хорошие знакомые, они помогут. Он ведь в Германии?

— Вроде да.

Закончив с обедом, мы одновременно поднимаемся со стола.

— Тогда ты иди к себе, осваивайся потихоньку, а я займусь твоим отцом.

— Ещё раз спасибо!

— Не благодари. Ненавижу твои слёзы, ты же знаешь.

Мужчина делает шаг навстречу, ловит меня за запястье, притягивает к себе и крепко обнимает. А потом мы ненадолго расстаёмся. Я отправляюсь кормить Самирчика и хочу осмотреть спальню, в которой теперь буду жить.

К счастью, вечером папа всё-таки мне перезвонил.

— Алисочка, котёнок! Прости старого хрыча! Связи вообще не было, мы с Борькой отъехали в одно место, присматривали земли для проекта. А потом я ещё симку потерял. Сильно переживала?

— Очень! Ты до смерти меня напугал! Если бы ты только знал, что произошло за эту неделю.

— Что? —  голос папы наполнился явным испугом.

Я выдохнула с облегчением, что он объявился, и обрадовала папу новостью.

— У тебя внук родился! Но отец малыша… погиб. И все те, кто заключил с нами сделку... Мертвы.

— Как это?

Шорох. Связь барахлит.

Как будто папа, запаниковав, телефон из рук выронил.

— Взрыв. Пожар в доме Ахмедовых. Чудо, что я не была там во время трагедии. Если бы только знал, как мне повезло. А потом роды экстренно начались. Мальчик родился. Здоровый, но в весе немного недобрал.

Радоваться чьей-то смерти нехорошо, но голос папы взбодрился, наполнился счастливыми нотками.

— Вот это да! У меня внучок родился! Вот это счастье! То есть малыш останется с тобой? —  удивлению не было предела.

— Да, — с непонятными эмоциями отвечаю я, глядя на спящего Самира в колыбельке.

— Чудесно! И у тебя мужчина появился, говоришь? Хороший, надёжный. Неужели тот самый Осман, о котором ты мне часто рассказывала?

— Верно. Мы, — сглатываю, — собираемся поженится.

— Какое счастье, доченька! А мне Осман сразу понравился, не то, что этот… демон из ада! Зло наказуемо. Там ему самое место, в пекле! - плюётся, чертыхаясь. - Всё-таки хорошо, что судьба нас пожалела. Видишь, как удачно у тебя всё сложилось? Ты теперь счастлива?  

Сейчас мне не хочется продолжать этот диалог, мне до сих пор больно, поэтому я меняю тему. И больно, когда отец отзывается так грубо о Саиде. О том, кто спас его единственную дочь.

А я простила Саида. Своим поступком он искупил вину.

— Когда ты приедешь? Сможешь быть на свадьбе? Я хочу, чтобы ты понянчился с внуком.

Следует затяжная пауза.

— Папа?

— А! Прости, сладкая, я сейчас ну никак не могу. Дел выше крыши! Мы тут такие проекты заколачиваем, ты бы знала. Я постараюсь, но обещать не могу.

— Звони мне почаще. Не пропадай, прошу! —  горько всхлипываю.

— Ага. Конечно, конечно. А ты мне фото внучка кинь, полюбуюсь. Давай в следующий раз по видеосвязи созвонимся. Связь тут, конечно, паршивая, поэтому я так долго не отвечал на звонки. Прости, рыбонька.

Мы отключаемся.

Что-то тревожно мне за папу. Но голос бодрый, не похоже на то, что он опять пьёт.