Игрушка для психопата Дарья Волобаева

Я придирчиво осмотрел отражение в зеркале, поправил бабочку, одёрнул рубашку и чувствовал себя красавчиком ровно до тех пор, пока в гримёрку не вошёл высоченный мускулистый парень. Его рот растянулся в улыбке.

– Привет, Тим.

– Привет, Антон.

Открытый микрофон – лучшего места для демонстрации творческого потенциала придумать нельзя. Неудивительно, что он тоже припёрся.

До начала оставалось полчаса, прочие участники уже привели себя в порядок и разошлись кто куда. Я же ждал команду в гримёрке и жалел, что спасовал выступать один.

Антон закатал рукав рубашки и с довольным видом продемонстрировал мне татуировку. Множество листков, а среди них козлиный череп, из глазницы которого шипела змея.

– Давно набил?

– Как школу закончил.

– Круто.

– Ты как сам?

– Жить можно. Вот, участвую.

– Ага, и я.

Антон начал рассказывать о произошедших за три года событиях своей жизни.

В гримёрку ворвалась Анфиса. Я не знал, чего мне хочется больше: прибить её или обнять.

– Прости-прости, – она стиснула меня в объятиях.

– Да ладно, – я хлопнул её по плечу. – А где Серёга? Где Леся?

– Серёга подъедет через пару минут, а про Лесю я не знаю.

Для выступления Анфиса уложила волосы и накрасила губы красной помадой, в цвет блестящему платью. Впервые вижу её такой.

– Красотка, – я подмигнул ей. Она вздрогнула, а потом робко хихикнула. Щёки неровно покраснели.

– Спасибо.

Анфиса – последний человек, к которому стоило обращаться за помощью в разыгрывании сценки, но кроме неё ни одна не согласилась играть помощницу злодея. Зато она предложила сделать эту героиню влюбленной в босса. Этакая доморощенная Харли Квин, двинутая на сладостях.

– Может, представишь нас? – поинтересовался Антон. Захотелось познакомить его со своим кулаком, но я приказал себе успокоиться:

– Антон, это Анфиса. Анфиса, это Антон.

– Ого, у нас имена на одну букву! – Анфиса захлопала в ладоши.

– И вторые буквы совпадают, должен заметить, – он поймал её руку и чмокнул в знак знакомства. Она застенчиво опустила глаза и зарделась. С каждой минутой Антон бесил всё сильнее.

– Пойду прогуляюсь, – небрежно бросил я и вышел.

Открытый микрофон организовывался в маленьком баре с патриотичным названием “Русь”. Понемногу подтягивались зрители.

Пройдя через коридорчик, я оказался в просторном зале. В углу стояла маленькая эстрадка, подсвеченная плохо настроенными лампами. Руки бы световику оторвать. По всему залу в несколько рядов тянулись стулья. Люди сидели кучками и оживленно беседовали. Первый ряд, зарезервированный под жюри, пустовал.

Я подошёл к бару и заказал эспрессо. Перед выступлением стоило прояснить разум.

Меня больно хлопнули по плечу.

– Здорóво! – гаркнул мне в ухо Серёга и заржал.

– Ага.

Бармен пододвинул ко мне крошечную чашку.

– Дуй переодеваться! – велел я Серёге. Время поджимало.

– Э… – замялся он. – А куда идти-то?

– В ту сторону, пока не упрёшься в дверь.

– Ага, спасибо, бро.

Я звучно отхлебнул кофе. Он был настолько крепок, что заслезились глаза. То, что нужно. Я сейчас настолько зол, что легко покажу злодея. Даже играть не придётся.

До выступления оставалось чуть меньше пятнадцати минут. Леся на горизонте до сих пор не показалась.

Я позвонил ей.

– Алло? – сонный, заспанный голос.

– Леся, какого чёрта?!

– А?

– Хуй на! Нам скоро на сцену идти!

– А… я сегодня не приду.

– Леся, ты нас подводишь!

– Мне похуй.

Она сбросила вызов, и мне захотелось выпрыгнуть из окна. Всё, к чему я так долго шёл, рушилось к херам.

– Всё хорошо? – Анфиса аккуратно потеребила меня за рукав.

– Нет. Леся отказалась приезжать.

– И что делать? – девушка тревожно заглянула мне в глаза.

– Серёга будет играть. Надеюсь, он помнит Лесин текст.

– Конечно, помнит, – подбодрила меня Анфиса. – Мы вот с ним реплики прогоняли, и он отлично читал за обоих.

Она обняла меня и похлопала по плечу.

– Всё будет хорошо.

– Да, спасибо.

Зачем-то я на мгновение перехватил её ладонь в свои пальцы и отпустил.

В последнее время она странно себя вела. Угощала сладостями, трогала, неловко щебетала. Нравлюсь я ей, что ли?

К нам подошёл Серёга в синем костюме. За его спиной болтался красный плащ.

– Зацените-ка, – он горделиво приосанился.

– Круто, – Анфиса захлопала в ладоши. – Ты молодец! Отличный костюм!

– Да, – мне пришлось прервать восторг, слегка отодвинув девушку в сторону: – Будешь играть супергероя.

– Лады.

Самым лучшим качеством Серёги было то, что он не задавал лишних вопросов.

– Хряпнем?

Я подумал, что терять уже нечего, и подозвал бармена.

– Анфис, будешь с нами?

– Да, только что-нибудь слабенькое, – вежливо попросила она. – И сладкое.

– Даме – клубничный дайкири, а нам два Манхэттена.

Бармен кивнул и принялся смешивать коктейли.

К нам подошёл ведущий – внушительный парень с длинными вьющимися волосами и бородой. На нём были облегающие брюки и красная рубашка, на фоне которой жёлтая бабочка в мелкий горох смотрелась так себе.

– Так, вы, молодые люди, – заговорил он, глядя на меня, – напомните, как называется ваш номер?

Чёрт, а вот над названием я забыл подумать. Повисла неловкая пауза.

– Противостояние, – пискнула Анфиса. Я благодарно посмотрел на неё. Какая же она все-таки милашка.

Ведущий кивнул и записал её ответ в папке.

– Выступаете первыми. Жюри немного задерживается, у вас есть время повторить.

Что ж, оно и к лучшему. Алкоголь развяжет Анфисе язык, и она будет более уверенной на сцене.

Бармен поставил перед нами коктейли. Чокнувшись, мы с Серёгой залпом осушили бокалы. Анфиса не спеша потягивала дайкири и удивлённо смотрела на нас.

– Ух, хорошо! – гаркнул Серёга. Он так и светился счастьем. Затем, немного подумав, спросил: – А кто за Анфису заплатит?

– Ну, я могу, – и вытащил из кармана смятую купюру.

– Не, так-то я тоже могу, – возразил он.

– Мальчики, я могу и сама, – Анфиса смущённо продемонстрировала крошечный блестящий кошелёк.

– Цыц, – я отодвинул её руку в сторону. – Успокойся, я заплачу.

Она густо покраснела и кивнула:

– Спасибо.

– Не за что, – я осторожно взъерошил пальцами её волосы и подмигнул. Она ещё сильнее смутилась. Глупышка.

Я отдал деньги бармену, тот вернул мне сдачу и ушёл к другим гостям.

Мы ещё немного поболтали, повторили пару шуток и отправились за кулисы.

Хозяин заведения вышел на сцену, вещал что-то о спонсорах и представлял публике членов жюри. Почему эту речь произносил не ведущий, было загадкой для всех, включая самого ведущего, который озадаченно стоял рядом с нами.

– Ой! – воскликнула Анфиса и убежала в гримёрную. Через полминуты она вернулась, сжимая в руках маленькую корзинку.

Идея проста: в первое появление она выскакивает и бросает в жюри конфеты. Я подмигиваю в зал и говорю: "Осторожно, у них взрывной вкус!" Дальше по звуковой дорожке идёт череда маленьких взрывов. Все смеются, и мы продолжаем.

Наконец, свет в зале погас.

– Давайте, ни пуха, – ведущий подмигнул и вышел на эстраду: – Дамы и господа! Чрезвычайно рады приветствовать вас в баре-ресторане "Русь" на мероприятии "Открытый микрофон". На нашей сцене вы увидите как заядлых театралов и комиков, так и тех, кто впервые взялся за нечто подобное. И открывает программу сценка "Противостояние" – о супергероях, суперзлодеях и их помощниках. Встречайте!

Раздались аплодисменты, и свет погас. Заиграла тревожная музыка, под которую я вышел, злобно хохоча. Прожектор бил в глаза.

Публика замерла в ожидании:

– В мире нет никого опаснее меня. Кобры и акулы лишь подражают мне – Таперу Великолепному! Склонитесь передо мной, людишки, ибо я велик и умён! Трепещите!

Заиграла ещё более воинственная музыка, как и было обговорено, и под неё выбежал Серёга:

– Я – супергерой Фома, Неверующий и Неврущий! Я не верю в твоё великолепие и не вру тебе об этом!

– Ах так! Тогда…

Под милую музыку из какого-то аниме на сцену вприпрыжку выскочила Анфиса. Она бросила горсть конфет в зрителей, а остальные под мелодию из популярного комедийного шоу побросала нам в руки.

– Осторожно, у них взрывной вкус! – она громко захихикала. Мы с Серёгой приготовились жонглировать "взрывными" конфетами, однако звуков взрыва не последовало. Мы ждали секунд десять, развлекаясь несмешной перепалкой, а после нужные звуки всё же включились. Мы пошвырялись конфетами, а потом Анфиса, как и положено возлюбленной главного злодея, бросилась мне на шею. От неё пахло выпитым коктейлем и пудрой.

Она говорила что-то совершенно не по тексту и неразборчиво, глупо хихикала и пыталась отыграть обе женские роли сразу. Серёга дико запинался, переврал половину текста, насчёт чего я, уже без страха опозориться, язвительно пошутил (вынужден заметить, что это единственное, над чем зрители реально посмеялись). Сценку мы закончили кое-как, и я невероятно злился на обоих. Лучше б и впрямь пошёл один.

Мы поклонились и ушли за кулисы. Ребята за кулисами проводили нас непонимающими взглядами.

Между нами повисло неловкое молчание. Я не хотел их обижать, хотя на ум так и лезли фраза за фразой, которыми я мог отомстить за фиаско.

В гримёрной никого не было. Серёга быстро переоделся и, словно уловив моё смутное настроение, смотался. Я остался наедине с опьяневшей Анфисой, уютно расположившейся на стуле у зеркала.

– Тиму-ур! – позвала она чуть охрипшим голосом.

– Что?

Она медленно встала и, пошатываясь, подошла ко мне.

– Знаешь, зачем я трачу время в этой параше?