— О чем речь? — рыжий напрягается.
— Ты отвлекись от ее жопы, — Зорал щурится на него. — Или ты в себе все чутье отбил?
— Да я, нахуй, тут дышать, не могу, — рычит рыжий. — Все провоняло тобой, твоей кончой, блевотиной и ее течкой!
Замолкает, щурится на меня, а затем смотрит на Зорала, который листает досье и зевает, почесывая пах:
— Что за хрень? Она не из нас, чтобы…
— Гибрид, Раймус, — Зорал разминает шею. — Она гибрид с геном Омеги, — усмехается, — такая редкость. Можно отправить ее кровь на экспертизу в лабораторию, но я уверен на сто процентов.
— И что это значит? - хриплю я.
— Пробуждение либо смерть, — холодно отвечает Раймус, презрительно глядя на меня. — И откуда ты вылезла? Гибридов ведь вычистили.
— А за пробуждение должен кто-то поручиться, — Зорал приглаживает волосы, внимательно пролистывая очередное досье. — Скольких пробудили за все время? Нескольких. Один кукухой поехал, вторая не выжила, а третий помер домашним волком у моего отца. Мерзкая шавка, — переводит на меня взгляд, — но ты Омега, а Омеги почему-то очень живучие.
— Я человек… Обычный человек…
С улыбкой протягивает ладонь, и меня пробивает радость, что меня хотят коснуться. Приподнимаюсь на руках и ползу к Зоралу, чтобы затем сесть у его ног и прижаться щекой к его сухой теплой руке.
Между ног тянет и все опухло. И даже зудит. И так зудит, что готова потереться о ногу Зорала и оставить на нем влажные пятна.
— Миленько, да? — спрашивает он у Раймуса, а потом с шепотом обращается ко мне. — Пока ты ползла сюда, он слюни пускал на твою жопу.
Оглядываюсь. Раймус молчит, щурится на меня и раздувает ноздри на выдохе. Он хочет кинуться на меня. Он возбужден, и я совсем не против того, чтобы он взял меня прямо сейчас.
— Я могу поделиться, — Зорал треплет меня за волосы. — Мне не жалко.
Мой взгляд неожиданно проясняется.
Я, два мужика в комнате среди голографических экранов. Озираюсь по сторонам в поисках укрытия.
Кроме стула ничего нет.
Но я вижу огни Верхнего Города и пролетающие среди сияющих и неоновых вышек искорки челноков.
За панорамным окнами - открытая терраса без ограды и перил. И центральные стеклянные панели раздвинуты. Путь к моей свободе открыт.
— Затихла, — усмехается Зорал. — Что-то задумала. Понаблюдаем.
— Тебя это забавляет? — Спрашивает Раймус.
— Да. Она забавная, как и остальные гибриды.
Отползаю от Зорала, встаю на ватные негнущиеся ноги и убираю волосы, прилипшие к лицу.
Никто не будет мной делиться.
— У нее миленькая родинка на попке, — говорит Зорал, когда я делаю шаг. — Заметил?
— Заметил, — глухо отзывается Раймус.
— И да,сейчас от Тигона Грязного никакого толка, — Зорал скучающе вздыхает. — Он попытался себя обнулить. Часть его чипа повреждена. Восстановлением занимаются, а сам он только мычать может. Вот я и решил разбавить эту унылость маленькой злой Омежкой. Она любит ругаться.
Я срываюсь с места, откинув обслюнявленный платок.
— Пошли вы, мудаки! И к черту “Ликанезис”!
— Слышал, да? — низко смеется Зорал. — Ну, прелесть же.
Я выбираю полет свободы и смерть на мокром асфальте под вспышками уродливого неона и острым дождем.
6. Глава 6. Что решил?
Я ускоряюсь и даже подпрыгиваю в своем твердом решении умереть, но я налетаю на энергетический барьер, как мотылек на невидимое стекло.
Прямо лицом и всем телом шмякаюсь, а после падаю на пол. Больно. Кажется, даже нос хрустнул, но это не точно.
Мой красивый и решительный полет стал позорищем.
— Она не очень умная, — со вздохом подытоживает Раймус мое фиаско.
— Ее штормит, — отвечает Зорал. — От временного чипа.
Я, правда, тупая.
Только сейчас, лежа на прохладном полу, я понимаю, что не слышу звуков города. Их блокирует барьер, который сейчас едва заметно переливается тонкими нитями энергии.