Тогда он сделал последнее, что ему оставалось: попросил своих друзей, живущих в Ташкенте, купить и передать от его имени пять красивых ковров в дар трем ташкентским храмам, где должны быть прочитаны молитвы в память о девушке по имени Сарвара.

Я уже привыкла, что каждый раз, заходя в гости, знакомые японцы приносят фрукты – отборные, аппетитные, изящно упакованные в подарочном отделе супермаркета. Здесь так принято. Как принято, скажем, у нас одаривать неизменными коробками шоколадных конфет – универсальный презент на все случаи и времена. Правда, когда меня спросили, что берут с собой, отправляясь в гости в России, я, ни секунды не задумываясь, неосторожно выпалила: «Бутылку водки!». «О-о-о!» – интонационно восхитился собеседник, ибо уже имел возможность опробовать наше зелье, оперативно сшибающее с ног любого японца.

Он оказался оригиналом, этот школьный учитель, и в следующий свой приход преподнес не бутылку водки, и даже не сакэ, а…книжку под названием «Конституция Японии. Перевод на русский язык» (где только раздобыл!). Конечно же, красиво упакованную и перетянутую ленточкой. Может, я просто не в курсе и здесь у них такой обычай – дарить друг другу государственные документы для детального изучения? А что? Ведь подарили же мне недавно витамины в таблетках! Даритель так и заявил: «Это мой тебе презент. Для здоровья».

«Мы, японский народ, действуя через посредство наших должным образом избранных представителей в Парламенте, исполнены решимости обеспечить для себя и для своих потомков плоды мирного сотрудничества со всеми нациями и благословение свободы для всей нашей страны…» – прочитала я начальные строки документа, введенного в действие 3 мая 1947 года. Видимо, японцы с тех самых пор действительно избирают своих представителей в Парламент должным образом, иначе как можно объяснить факт, что и себя, и своих потомков они достаточно быстро обеспечили «плодами мирного сотрудничества» на многие-многие десятилетия вперед. Да и «благословением свободы» с помощью своих избранников сумели распорядиться весьма по-хозяйски. Вот она, та больная тема, на которую немедленно выруливаешь, начав читать строчки чужой лаконичной конституции. Добредя до статьи 50, я и вовсе затосковала: «Члены обеих палат, за исключением случаев, предусмотренных законом, не могут быть задержаны в период сессии парламента». Понимаете, никакой такой особо оговоренной неприкосновенностью их «слуги народа» не наделяются – только на период сессии, а в любое другое время на «слуг» сих, как и на любого японского подданного, можно заводить уголовные дела и за милую душу сажать в кутузку, если на то есть основания. А потому и не требуется проворовавшимся банкирам, преступным авторитетам или нашкодившим чиновникам всех мастей любыми неправедными путями протыриваться в парламент за спасительным мандатом: себе – на радость и успокоение, народу – на горе и муку. Поразительно: и дела уголовные заводят, доводя их до судебных процессов, и под стражу народных избранников берут, и в отставку со скандалом отправляют. Все как у людей. А народ по телевизору видит, что, как и записано в Конституции, «все государственные и муниципальные служащие являются слугами всего общества, а не какой-либо одной его части».

«Ну вот, – бросит мне кто-нибудь упрек, – почитала бы сначала свою собственную конституцию! Ее ведь тоже не идиоты писали. В ней тоже все выстрадано. Да и собственный менталитет учтен». И, вероятно, будет прав, потому что не станет демократическое общество придумывать вредную для себя конституцию. Но вот выполнять ее – это уже другой вопрос. Да и статьи, обозначенной в японском документе номером 50, у нас не найти. Наши народные избранники подарили себе привилегию неприкосновенности, как и многие другие привилегии, сами. И представляется разумным, если избиратели в процессе избирательной кампании будут прямо спрашивать, есть ли у них в программе, будь то блок, партия или независимый кандидат, пункт об отмене привилегий депутатам? Возникнет опять же резонный вопрос, а за что тогда работать депутату, не щадя живота своего? А вот за что. Как и во всех цивилизованных странах, «привилегии» придут после окончания депутатского срока. Депутат, грамотно и честно проработавший в парламенте, заработавший должный авторитет, безусловно, сможет рассчитывать на высокую должность и зарплату, скажем, в солидной фирме либо возглавить собственное дело. А уж провинциальный депутат с такими связями в Москве… Вот пусть за это и «пашут».