– О нет, надеюсь, ты не о том месте, где я вечность ползал без мозгов? – спросил я.

– Сожалею, – подтвердил он.

– Прошу тебя, нет. Не сваливай меня туда, – молил я, упав в его массивные ноги.

– Извини. Правила.

– В Аду невозможно мыслить, чтобы что-то обдумывать, – истерично выпалил я.

– Зато есть несколько секунд после. После наказанья ты получишь шанс всё понять, только не забудь о цели и не суди других – это основной закон игры. И мой тебе совет: похоть обруби себе, ведь ты уже вляпывался благодаря этому. Ты не забудешь, я верю!

Резко оборвав свою речь, он хладнокровно отшвырнул меня от своих ног, щёлкнул пальцами и…

Я снова побывал в Аду, но в этот раз всё прошло довольно быстро, и я, конечно же, догадывался почему. Он всё-таки пожалел меня! Он все-таки помог мне!

Стоя снова в промежутке и вспомнив слова Гнеда, я понимал, что всё забуду в предстоящей роли. «Была не была, – подумал я и быстро произнёс, как заклинание: – Да пусть трясётся моё тело, когда я осужу кого—либо, а похоть земная пусть не тревожит мой разум, и пусть поможет мне в этом сам Гнед».

Едва я договорил, как меня ослепила ярчайшая вспышка голубоватого света, после чего я созерцал знакомый процесс рождения…

ГЕНИАЛЬНЫЙ ИВАН

Россия. XXI век.

Я родился в семье среднего достатка. Родители были неглупыми людьми, но и особым умом не блистали. Отец работал на заводе, а мама, до моего рождения работавшая инженером, теперь была простой домохозяйкой. Замечу, что мои родители были хоть и не атеистами, но и не фанатели от религии, что дало мне полную свободу мысли.

С малых лет я интересовался абсолютно всем. Моё обострённое любопытство не пугало моих недалёких родителей, измученных постоянной однообразной работой. Я и не докучал им, так как всё понимал. Алгоритм моего изучения природы строился по простому принципу: «Как? Почему? Понятно!», ведь мой мозг был блестяще оптимизирован на познание.

Однако понимание всего начало приносить мне и некоторые неприятности, первая и самая главная из которых – амбиции. Я даже начал осуждать маму, которую иногда за глаза называл тупой коровой. Мне было плохо после таких случаев, но контролировать интеллектуальный пыл я даже не пытался.

Проучившись три класса в среднестатистической школе, я прослыл остроголовым и был отправлен в специализированный лицей для одарённых детей. Это учебное заведение имело старые общежития для иногородних учащихся, в одном из которых нашлась комнатка и для меня. Меня поселили с одним сомнительным, как оказалось, гением. Мальчик по имени Антон обладал отличной памятью, но это было его единственным отличием от обычного ребёнка. Признаюсь, мне тяжело было с ним, ведь я чувствовал, как он постоянно нагло лезет мне в душу, и я не раз просил у коменданта поменяться с кем-нибудь местами. Всё пошло по наклонной с самого знакомства с ним.

Помню, как я впервые вошёл в нашу небольшую комнату. Минимализм окружающей обстановки зашкаливал. Две кровати, два табурета, стол и шкаф. Напротив входной двери с противоположной стороны комнаты находилось огромное окно, на массивном подоконнике которого, болтая ногами, сидел худощавый черноволосый парнишка в белой безрукавке и чёрных шортах.

Когда комендант закрыл за мной дверь, я заговорил первым: «Мне сказали, тебя зовут Антон. Я Иван. Надеюсь, ты будешь хорошим собеседником, ведь я терпеть не могу глупых людишек».

Он резво спрыгнул с подоконника и направился в мою сторону, протянув правую руку. Дойдя до меня, он дождался, пока я её нехотя пожму, и заговорил:

– Иван, ты любишь животных?

– Конечно же, нет, – ответил я.