Светлана Сергеевна выскочила на крыльцо вслед за ним и, трясясь от холода в своем тоненьком халатике, жалобно попросила:

– Возвращайтесь скорее. Мне бы не хотелось, чтобы Марина, когда вернется, не застала вас.

– Идите в дом, – повернулся к ней Сергей,– простудитесь.

Снежинки, кружась, ложились на ее седую голову, а ветер забирался под халат, морозя голые ноги, и тогда ей пришлось вернуться в тепло.

Когда дверь за тещей закрылась, Тягунов быстро пошел к машине, посадил девочку в детское кресло и выехал со двора.

Машина ехала вдоль сосен. Лишь свет фар освещал дорогу, и в этом было что-то зловещее.

Наверное, Тягунов понимал, что его ждет по возвращении. А ведь

он уже привык видеть Марину веселой. Прежней!

Теперь же ему предстоит испытать то, что казалось, ушло безвозвратно. Вновь испытать.

Наверное, он мог бы повернуть обратно. Смириться. Забраться в уютный, теплый кокон и плыть по течению. Как получится. Как уже получилось!

Мотнув головой, Тягунов отогнал наваждение и прибавил газу, боясь, как бы черный демон не нашептал ему еще что-то, смущая его и без того мечущуюся грешную душу.

Девочка заснула в своем кресле. И Тягунов был рад, что она больше не плачет.

Когда машина въехала в город, хмель уже вполне выветрился из него. И он хорошо понимал, что делает и что хочет сделать.

Затормозив у знакомого уже дома под номером двадцать пять, Сергей вышел из машины и, вытащив спящую малышку из кресла, направился к подъезду.

Он поднялся по лестнице вверх и осмотрелся по сторонам, стараясь понять, где находится нужная квартира и вдруг увидел, что одна дверь на лестничной клетке приоткрыта. И сразу вспомнил бабулины слова. Только здесь могла жить та скорбная, в черной одежде, женщина.

Зайдя в квартиру, он приготовился к объяснениям, но никого не обнаружил. Тягунов прошел по коридору, заглянул на кухню и наконец, понял, что Нины в квартире нет. Тогда он увидел еще одну комнату. В ней было много игрушек, а в углу стояла детская кроватка.

На кружевной подушке лежал белый пушистый медвежонок. Казалось, он незаслуженно занимал чужое место, но его присутствие здесь делало кроватку хоть как-то заполненной. Пусть хотя бы этой плюшево-игрушечной энергией.

Тягунов положил спящую малышку на стоящий в углу комнаты диванчик и осторожно снял с нее одежду.

Он был рад, что ребенок не проснулся. Теперь он мог положить девочку в кроватку, что с удовольствием и сделал, предварительно отодвинув с подушки медвежонка.

Лиза, а теперь это была именно она, повернулась на бок и обняла рукой любимую игрушку.

Сергей смотрел на нее не больше минуты. Он понял, что может избежать тяжелой беседы с матерью, лишь немедленно покинув квартиру. Да и как бы он мог объяснить Нине свой поступок? Она могла вернуться в любой момент и Тягунов, улыбнувшись спящей девочке, покинул квартиру.

Теперь душа его перестала метаться, но внутри появилась пустота. Он не знал, что ждет его дальше, но в одном уверен был точно -то, что он сейчас сделал, было правильно!

Он успел спуститься на два пролета ниже, как вдруг увидел идущую навстречу женщину в черном. Нина шла, опустив глаза и, поравнявшись с Сергеем, даже не обратила на него внимания.

Это его вполне устроило.

Находясь уже на первом этаже, он почувствовал укол в области сердца и, склонив голову к перилам, пару минут стоял так, боясь выпрямиться.

Ему казалось, что, то самое возмездие, о котором он думал совсем недавно, наконец, настигло его.

И именно в эту секунду дверь на площадке распахнулась, выпуская знакомую ему старушку.

– Что, сынок, поплохело тебе? Иди, я водички тебе дам.