Для выполнения работ по строительству или уборке территории он прибегал к услугам простого народа, да и то крайне неохотно. Его образ жизни требовал этого. Чем меньше людских глаз, тем лучше. Таким был его девиз, и он старался придерживаться неписаного закона.

Здесь было очень красиво во все времена года. Вот и сейчас, в декабре, местечко напоминало кусочек сказки. Дом гармонично вписывался в пейзаж из леса, реки и холмов. И, возможно, здесь нашли приют сказочные гномы и эльфы.

Стоп…

Если здесь и жил кто-то не из простого мира, то это – хозяин дома. И был он не добрым волшебником, а, скорее, исчадием ада.

Да и дружки у него были под стать. Они частенько собирались под крышей этого прекрасного жилища, решая судьбы неугодных под звон бокалов с изысканным вином, а нередко, и под рюмочку обыкновенной русской водочки. Под хороший закусь, все вопросы решались необыкновенно просто. И не дай бог кому-то угодить под замес!

Сегодня здесь было пусто. Картины, написанные рукой именитых художников, редкие статуэтки и вазы, старинная мебель, привезенная со всех уголков света, безмолвно взирали на молодую особу, пытающуюся вписаться в этот избранно прекрасный мир.

Хоть девушка и была симпатичной, было в ее образе что-то демоническое. Глаза ее не были добрыми. В них читался трезвый расчет и презрение ко всему окружающему миру. Длинные выбеленные волосы, придавали лицу еще больше кукольности.

Благодаря успешным инъекциям ботекса и гиауронки, она выглядела несколько моложе своих тридцати с хвостиком.

Светка, скучая сидела на диване и под звуки, лившиеся из включенного телевизора, листала модный журнал.

Когда в комнату вошел Мамон, она обрадовалась, но не подала вида, продолжая все также переворачивать страницы.

Мамон всегда выглядел хорошо. Любимым цветом считал черный. Он был высок ростом, в меру худощав и, несомненно, красив. Его темно карие глаза, насквозь пронизывали собеседника, словно еще до начала разговора, он уже знал о нем все. Правильные черты лица добавляли образу аристократичности.

Скрывая рано проявившиеся залысины, он брил голову почти наголо, но это ему тоже шло. Мамон выглядел гораздо моложе своих пятидесяти и старался поддерживать физическую форму на высоте.

Хозяин дома подошел к ней, присел рядом и приобняв, сказал:

– Ну что, Светик! У тебя сегодня День Рождения! Поздравляю!

Светка отбросила в сторону журнал и удивленно уставилась на Мамона.

– Ты что, совсем обалдел? У меня днюха вообще-то летом!

– Нет… сегодня… И ты будешь праздновать сегодня в твоем любимом ресторане свой День Рождения. И позовешь подружку. Ту, симпатичную, с темными волосами, – ласково поглаживая ее по голому колену, продолжал Мамон.

– Надьку что ли? – стараясь казаться равнодушной, уточнила девушка.

– Вот–вот. Именно Надьку.

– А если она не пойдет?

– Сделай так, чтобы пошла! – Мамон вытащил из кармана синюю бархатную коробочку. – Я вот тебе подарочек приготовил.

Взяв Светкину руку в свою, он раскрыл ее ладонь и вложил в нее подарок.

Девушка немедленно открыла синий маленький футлярчик и, вынув оттуда колечко, восторженно воскликнула.

– Ух ты! А камушки то настоящие!

– Кто бы сомневался! – усмехнулся Мамон. – Короче, сделай как я сказал. К семи вы с Надеждой должны быть в «Фениксе».

Он притянул ее к себе и поцеловал, а затем быстро сорвал с нее одежду, не очень заботясь, что может испортить нежные предметы ее белья.

Бархатная коробочка упала из рук Светки на пушистый ковер…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШАМПАНСКОЕ С СЮРПРИЗОМ.

Наденька неторопливо шла по дороге мимо многоэтажек. Она только что закончила работу в салоне мобильной связи и теперь с удовольствием рассматривала витрины магазинов.