Как только она распахивает входную дверь, в нос тут же ударяет запах приторно-сладких духов, а в глазах начинает рябить от невероятного количества оттенков розового. Снаружи и представить было невозможно, что внутри это место – идентичная версия кукольного домика Барби, который можно встретить в каждой обеспеченной семье, где родилась девочка. Персиковый оттенок стен, перламутрово-розовые шторы и мебель цвета сладкой ваты… Все такое мыльное, милое и до отвращения приторное.

Быть может, прозвучит слегка предвзято, но у меня сложилось впечатление, что жительницы этого безумия, которые демонстративно проигнорировали наше появление, – и в самом деле настоящие стервы, а этот слащавый интерьер – лишь жалкая попытка доказать обратное.

Пока я внимательно осматриваю каждую статуэтку и картину, мертвой хваткой вцепившись в ручку чемодана, Лорейн плюхается с ногами на мягкий диван, стоящий напротив огромной плазмы, транслирующей фильм «Сумерки». Одной рукой она обнимает подушку в форме сердца, а другой забрасывает в рот маленькие маршмеллоу в виде кошачьих лапок из миски на кофейном столике. Сквозняк резко захлопывает дверь за моей спиной, и я подпрыгиваю от неожиданности.

– Обожаю этот момент. Сейчас Эдвард ее поцелует, – не отрывая глаз от экрана, она хлопает ладонью по свободному краю дивана, приглашая присоединиться.

Сдуваю с лица почти белоснежные пряди и тихо хмыкаю.

– Может, лучше поищем наши комнаты?

– Точно! – щелкнув пальцами, она подхватывает еще один кусочек воздушного зефира и, закинув его себе в рот, поднимается с места. – Нам еще нужно успеть подготовиться к вечеринке. Белла и Эдвард подождут.

Ее наигранный голос вызывает на моем лице улыбку.

Преодолев лестничный пролет и несколько поворотов, мы внимательно рассматриваем номера на дверях. Судя по письмам, которые мы получили на электронную почту, наши комнаты находятся по соседству.

– Вот, смотри. Это моя, – ткнув пальцем в номер тринадцать, подруга бросает чемоданы и направляется к двери. Замечая четырнадцатый номер, я делаю то же самое.

– Что это? – коснувшись пальцами розового листа из блокнота, который прибит на маленькую пушистую шпильку, я кривлюсь в лице и прищуриваюсь.

«Привет, Элисон!

Рады приветствовать тебя в сестринстве «Омега». В 21:00 начнется вечеринка в доме братства «Альфа», на которой ты должна будешь пройти испытание и доказать, что достойна быть участницей нашего сестринства. До тех пор ты – никто, и ни одна из нас с тобой не заговорит. Таковы правила «Омеги».

Располагайся и чувствуй себя как дома, ведь если ты не пройдешь испытание, то завтра утром тебе придется покинуть это прекрасное местечко и отправиться к изгоям в «Гамму».

Саманта Миллард, президент лучшего в мире сестринства.»

– Что еще за бред? – приподнимаю бровь и срываю записку, которая пахнет вишневой карамелью и перцем. – Эта Саманта возомнила себя гребаной Круэллой? – мну вонючий листок и швыряю его на пол, переводя взгляд на подругу.

– Ничего подобного, – усмехается она. – Это элитное сестринство, а Саманта – их лидер. Можно подумать, ты бы на ее месте поступила иначе.

Виг аккуратно снимает записку и, открыв дверь, затягивает чемоданы в свою комнату.

– На ее месте я бы выкинула эти отвратительные духи.

– На твоем месте я бы собиралась на вечеринку, а то – кто знает? – отправишься еще к лузерам в «Гамму», где явно пахнет не вишней, а дерьмом.

Она громко смеется и закрывает дверь.

– Ты отлично впишешься в эту стервозную команду, – шепчу себе под нос, цепляясь чемоданами за дверной косяк, и вхожу в свою комнату.

Передо мной открывается не менее лживая иллюзия: постельное белье, стены, шторы и декоративные картины – пятьдесят оттенков розового с примесью уже привычного персика.