Стороннему взгляду такое общение молодых супругов, могло бы показаться странным. Но, во-первых, в их доме редко могли быть «сторонние взгляды», а во-вторых, Саша была приучена к чему-то подобному в доме своего отца. У Андрея Семёновича был кабинет, где он отдыхал, готовился к выступлениям, общался с друзьями. Дочь там бывала редко, да и большого стремления к этим посещениям не проявляла, потому что обычно туда отец вызывал её «на ковёр», чтобы отчитать за какую-то провинность, или сказать, что он не доволен её игрой на рояле, или ещё что-то – всегда не слишком приятное. И поэтому Саша легко приняла такую модель общения и в своей семье.

– Миша, если ты не занят, мне нужно с тобой поговорить, – Саша заглянула в кабинет Михаила.

– Заходи, – радушно пригласил муж, – слушаю тебя.

– Помнишь, я тебе как-то говорила, что записывала песни для группы, у них руководитель – мой одноклассник Саша Белов.

Муж кивнул, Саша не была уверена, помнит ли он, наверняка, на его взгляд, столь незначительное событие, но в данном случае – это было не так важно.

– Ну вот, а сейчас он меня попросил съездить с ними на гастроли. Будет фестиваль, там должен быть живой звук, и мне нужно с ними выступить, – почему-то было сложно говорить, Саша была уверена, что Двинцев воспримет эту информацию негативно.

– Тебе, что не хватает денег? – поинтересовался Михаил.

– При чём тут деньги? – не поняла Саша.

– Мне казалось, что работать артисты ездят, чтобы получить гонорар. Или я ошибаюсь?

– Нет, ты не ошибаешься. Но, в данном случае, это не главное.

– А, что главное? – начал раздражаться Михаил. – Есть же причина, по которой моя жена едет на какие-то непонятные гастроли, в обществе каких-то сомнительных музыкантов и не может даже сформулировать ради чего.

– Ну, если люди просят помочь, – Саша постаралась пропустить мимо ушей «сомнительных» музыкантов, чтобы не вступать в ненужную полемику.

А музыканты были вполне приличные: все с образованием, неплохо слышащие, а главное, любящие музыку. Когда Саша была на записи, её это обстоятельство приятно удивило. Но в разговоре с господином Двинцевым, это вряд ли имело значение.

– Почему нужно отказывать, если у меня есть время, и я могу с ними выступить?

– Не можешь, хотя бы потому, что ты моя жена. И мне не нужно разговоров, что ты выступаешь неизвестно с кем, на каких-то заштатных площадках.

Саша представила, как она сейчас ответит ему: «Я всё решила. На гастроли поеду. В твоём разрешении не нуждаюсь», встанет и гордо выйдет из комнаты, но вместо этого она сказала:

– Миш, ну отпусти меня, пожалуйста. Там меня никто не увидит, фамилии у нас разные, никому не придёт в голову, что жена Михаила Двинцева поёт с какой-то неизвестной группой.

– Ты хочешь сказать, что тебе хочется поехать? – усмехнулся Михаил.

Саше показалось, что впервые за разговор выражение его лица чуть смягчилось, обычно это была, по определению Саши, «насмешливая отстранённость», а тут вдруг мелькнул интерес, конечно, может быть, она выдавала желаемое за действительное, но так хотелось в это верить.

– Хочется, не хочется, сама не знаю, – честно призналась она, – Белову хочу помочь, это правда. – Подумала и добавила, – а вообще, может быть, и хочется поехать.

– Не понимаю, чего тебе не хватает? – ворчал Двинцев, – всё есть: прекрасная квартира, машина, часть моих гонораров идет сразу тебе на карту. Никто в расходах тебя не ограничивает и отчёта не спрашивает. Покупаешь, что хочешь, салоны, спортклубы, дорогие шмотки. Подарки я тебе делаю регулярно. Что ещё женщине нужно?

«А действительно, что ещё нужно, такая шоколадная жизнь», – думала Саша, но иногда от этой жизни хотелось наложить на себя руки. От тоски, от пустоты, от одиночества.