– Это всего лишь серебро, – улыбается мне Кристина.

– Или платина?

«Что в нем особенного, кроме того, что он богаче меня?» – интересуюсь я.

– Зато это не автомобильная гайка, – Кристина не хочет отказывать себе в праве уколоть меня.

Я взял Кристину за руку, чтобы посмотреть на свет сквозь яркий прозрачный камешек.

– Блеск бриллиантов всегда тебе к лицу…

«Откуда он у тебя?» – спрашиваю я.

– С подружкой случайно заскочила в ювелирный. Не могла удержаться. Я всегда говорила, что ты ничего не понимаешь в бриллиантах. Потому что это не бриллиант, а всего лишь цирконий.

Вы можете отличить с первого взгляда бриллиант от циркония? Я не могу…

– Хоть это не бриллиант, но все равно ярко смотрится. Правда? Тебе нравится? – воркует Кристина.

Я не верю, что это ее покупка. Человек, который привык к подаркам, сам делает такие покупки крайне редко. И если это действительно чей-то подарок Кристине? И если я знаю, что это не мой подарок? Как себя вести? Расстраивать себя и ее подозрениями? Пытаться поймать ее на лжи?

На каждый мой вопрос у Кристины находится ответ, и пока для меня это важнее того, что ответы Кристины мне не нравятся.

Я оттягивал встречу со Стасом как только мог, но моя интеллигентская привычка выполнять обещания, с которой я безуспешно боролся несколько последних лет, все-таки взяла верх. Я заехал к Стасу на работу уже поздним вечером. В бизнес-центре почти никого не было. Мы уселись в удобные кресла в огромном гулком холле, свет был приглушен, где-то рядом булькала вода фонтана.

Я в последний раз попытался уйти от разговора:

– Никогда не любил играть в карты.

– Потому что никогда не играл на деньги, – жестко ответил Стас.

Я смирился.

– Давай начнем с того, что я гарантированно выиграю у тебя десять рублей, – тоном волшебника начал Стас. – У тебя есть десять рублей? Выкладывай. Это небольшая плата за те знания, которые ты сейчас получишь. Теперь доставай монету, у которой есть орел и решка. Давай, я проверю, что это действительно настоящая монета, а не какая-нибудь крапленая с двумя орлами, которую ты специально носишь с собой, чтобы обыгрывать таких олухов, как я.

Становилось весело, и это понемногу начинало примирять меня с реальностью.

– Давай договоримся, что если сейчас выпадет орел, то я тебе плачу десять рублей. Если решка – то десять рублей платишь ты. Согласен?

– А у меня есть выбор?

– Конечно, нет. Но сейчас не об этом. Бросай…

Монета из-под потолка упала на пол, забилась в истерике и легла орлом вниз.

– Я безропотно отдаю тебе десять рублей, – сказал Стас.

– Давай закончим на этом. Будем считать, что я обогатился.

– Нет, ты обязан сыграть со мной еще. Но теперь я ставлю двадцать рублей, а ты тоже двадцать рублей – свою десятку и мою десятку. Бросай…

Монета снова упала орлом вниз.

– Нет, не орел…

– Сам вижу.

– Я не о монете. Я – о тебе.

– Ты обязан со мной сыграть еще раз. Теперь я ставлю сорок рублей, и ты – тоже сорок рублей.

Монета опять легла орлом вниз.

– Нет, я не остановлюсь. Я ставлю восемьдесят рублей.

Монета упорно ложилась орлом вниз.

– Ставлю сто шестьдесят…

– У тебя денег хватит?

И снова монета легла орлом вниз.

– Моя следующая ставка – триста двадцать рублей.

Стас пересчитал выигранные мною деньги, тщательно разложил на столе свои деньги и решительно сказал:

– Бросай…

– Может, ты бросишь. А то, когда я у тебя выиграю квартиру, будешь говорить, что я бросал как-то неправильно.

– Нет, бросай ты. Это принципиально.

– Ладно, раз ты настаиваешь…

Наконец-то, с шестой попытки монета легла орлом вверх, и Стас не без гордости сначала убрал в кошелек свои деньги, потом мою пачку, в которой на самом деле лишь десятка была его выигрышем.