– Стас, я понял, что случилось что-то страшное…

– Женщинам не нужно бриться! Никакие "критические дни" не сравнятся с ежедневным бритьем! Раздражение кожи, аллергии, порезы достают мужчин не раз в месяц, а каждый день, с юности до конца жизни. Можно, конечно, не бриться, а отпустить бороду. Но большинству женщин борода видите ли не нравится, и мы вынуждены каждый день скрести свои щеки.

– Стас, неужели то, что случилось, непоправимо?

– Ты замечал, что женщине всегда легче заполучить нового мужчину, чем мужчине новую женщину. Каким бы крутым ни считал себя мужчина, в глубине души его всегда страшит возможность отказа со стороны понравившейся женщины. Поэтому-то мужчины иногда становятся такими робкими и ограничиваются жгучими взглядами и тайными мечтами. Вспомни, скольких очаровательных женщин ты провожал, но только взглядом. Если бы мы с тобой не боялись отказа, то сколько было бы красивых романов. Уверен, мы давно нашли бы самых близким нам женщин, были бы женаты, нянчили бы детей. А так мы все ждем тех, кто сам прыгнет к нам в постель, а это оказываются на удивление не те… Женщине проще: ее внимание льстит любому мужчине. Ни один мужчина не в силах устоять перед искушением переспать даже с незнакомой женщиной, если та сама это предложит. У женщин всегда на один способ больше добиться успеха, чем у тебя, потому что женщинам разрешено пользоваться своей привлекательностью. Если женщина красивая, все сокровища мира у ее ног. На своих шпильках они легко поднимаются по ступеням служебной лестницы, если, конечно, этого хотят. А если это не по душе, женщина просто выходит замуж за кого-то до неприличия богатого. В крайнем случае, потом можно будет развестись и все начать сначала. Женщин богатство не старит, а помогает сохранить молодость. Никто не устоит перед красивой женщиной, никто ей не откажет. Мужчины лишены этой привилегии. Красавчик-содержанец, в отличие от богатой любовницы, вызывает скорее презрение, чем восхищение или зависть.

Все это время Стас продолжал смотреть на экран телевизора. Он не пил, и я отметил это с сожалением, потому что трезвость делала его оценки более точными и значит более суровыми. Я так не мог. Я пошел на кухню поискать себе что-нибудь выпить.

Несколько тысячных купюр и записка сразу бросились в глаза. Я с трудом, словно преодолевая сопротивление мощного магнита, отвел взгляд от записки, как от чужого интимного и запретного, открыл холодильник, ничего не нашел крепче пива, закрыл холодильник и взял со стола записку с решимостью не постороннего человека.

«Милый и самый умный! – писала Иринка. – Я сегодня задержусь на работе. К нам в гостиницу приезжает большая группа иностранцев. Ты ведь понимаешь, как будет трудно их всех разместить. В магазин не успеваю. Пожалуйста, купи все, что я люблю:

– пармезан – 200 г,

– баночку черной икры (и красной для себя),

– клыкач горячего копчения (по-больше),

– хумус (пусть сразу порежут),

– бутылку «Бордо» или «Бургундского» (только не прошлогоднего урожая, слишком кислое),

– прокладки (не для еды),

– хлеб (я не люблю, а просто надо).

На оставшиеся деньги купи все, что захочешь. Никакие иностранцы не должны испортить нам этот вечер».

Внизу была нарисована улыбающаяся рожица.

Я вернулся к Стасу. Он выключил телевизор, и просто смотрел на темный экран.

– Пармезан – это рыба или мясо?

– Какая разница, – не понял моей неудачной шутки Стас. – Впервые женщина оставила мне деньги…

– Мама тоже оставляла тебе деньги, – я все еще надеялся свести все к остротам или хотя бы разбавить вселенскую грусть Стаса.