Я пожимаю плечом.

– Хреново быть третьим лишним.

– У тебя какой-то азарт по части вклиниться в чужие отношения. Хочешь самоутвердиться?

– Я клюю на них не тогда, когда узнаю о наличии парня. Это происходит в моменте, а потом вскрываются дерьмовые подробности.

– И что собираешься делать дальше?

– Обзавестись девушкой, – мое лицо, вероятно, не выражает никаких эмоций. – Я не планирую отступать.

Уилл закатывает глаза, а я предпочитаю оставаться верным себе.

– Посмотри туда и скажи, отказался бы ты.

Он упрямо смотрит на меня, и в глазах вспыхивает предупреждение. Оттенок становится на несколько тонов темнее.

– Теперь понимаешь, – заключаю я, поднимаясь на ноги. – Я не откажусь от нее, как ты – не откажешься от Джейн.

– Это не одно и то же.

– О, не начинай. Ты пойдешь на многое ради нее. Отклонишь солидное предложение, если придется, лишь бы быть ближе. Я понимаю, почему Джейн, но ты готов отказаться от всего в ее пользу. Это слегка ненормально.

– Это нормально, когда появляется человек, готовый сделать то же самое ради тебя.

Я завершаю нашу беседу. Захожу в дом и первое, что слышу, звонкий голос Одри, которая, кажется, не на шутку рассержена. Догадки подтверждаются, когда нахожу ее в гостиной за безжалостным избиением Трэва. Он даже не обороняется, наблюдая за ней с равнодушием. Их отношения можно охарактеризовать понятием «из крайности в крайность», но каким-то чудом лодка до сих пор на плаву. Взбалмошная Одри. Сдержанный Трэвис. Где-то между небом и землей образовалась золотая середина.

– А вот и моя любимая парочка, – парирую я, и Одри оборачивается, метнув в меня невидимые кинжалы.

Ее янтарные глаза горят голубым пламенем. Темные волосы взъерошены как у сумасшедшего ученого, который в суматохе ищет подходящую формулу. Губы, выкрашенные в красный оттенок, сжимаются в ровную линию. Одри – изящная медуза Горгона, которая способна завлечь сладкими речами и превратить в камень при помощи одного взгляда, но в этом есть очарование для таких я и Трэв. Когда другие убегают с криками ужаса, мы добровольно идем в лапы смерти. Любим потрепать себе нервы и полетать на эмоциональных качелях. Знаю, звучит как психическое отклонение.

– Что происходит?

– Она не успела купить уродский плед, который меня раздражал, – ровным тоном озвучивает Трэв, но тот хищный блеск, когда он смотрит на нее, невозможно упустить из вида.

– Он мягкий и теплый! – Возражает Одри и сбрасывает ладонь, стоит ему коснуться лодыжки.

Трэв падает на спинку дивана и раскидывает руки по обе стороны, заочно выиграв сражение за дурацкий плед.

– Выбери другой цвет.

– Я не хочу другой цвет! – Яростно рычит она, схватив пульт и бросив в парня.

– Дождись нового поступления, – вмешиваюсь я, складывая руки на груди.

Трэв оголяет широкую улыбку.

– Не предвидится. Я уточнил.

Одри сверлит его разъяренным взглядом.

– Лучше бы купила его тогда, может быть, и парня нового встретила на пути к кассе.

– Ага, – отмахивается Трэв, вероятно, собираясь удалиться к себе. – Чувака с поясом смертника или новую подружку с членом, который подерется с тобой за него.

– Я очень зла, Кросс! – Низким голосом предупреждает Одри, тыча в него пальцем. – Ты знаешь, что пожалеешь об этом.

– Остынешь, когда поешь. Ты всегда злая, когда голодная.

Она следит за ним вплоть до того момента, пока наверху не щелкает дверная ручка, а в следующую секунду ее настроение делает крутой поворот. Девушка поигрывает бровями и с воодушевлением возвращает разбросанные предметы по местам. Нисколько не удивлен столь резкими переменами.

– Видели бы вы, как он верещал, когда увидел его первый раз. Он радужный и на нем божьи коровки. Уморительно.