– Не могу, – выдавливаю я.

Льюис поднимает голову и сердито сводит брови.

– Какого хрена ты тогда начала это?

– А поцелуи обязательно должны перетечь в секс?

Мы оба знаем: если он ответит согласием, то сегодня разойдемся по разным спальным местам. Он уляжется на диване, а я промучаюсь от бессонницы до глубокой ночи из-за гложущего чувства вины. Странно, что отказ способен внушить гадское ощущение. Я должна извиняться из-за отсутствия секса, но некогда огненный темперамент с годами дал трещину по непонятным причинам. Возможно, осознаю в чем корень зла, но топчусь на стадии отрицания.

Льюис резко отталкивается и сползает с кровати.

–Что не так?

– Нет настроения. – Я не в состоянии придумать другое оправдание. Шарю руками за спиной, желая поскорей прикрыться, хотя никогда не стеснялась собственного тела. Да, что-то не устраивает, например, третий размер груди, из-за которой не могу позволить понравившееся белье, но она никогда не являлась комплексом.

– Последнее время у тебя вообще его нет. В чем дело?

Льюис раздраженно фыркает и поправляет брюки. Он разворачивается и выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.Спустя минуту раздается новый хлопок. Очевидно, он принял решение не оставаться на диване. Просто, мать вашу, замечательно. Мы прямо-таки находка для семейного психотерапевта.

Я знала: однажды мы столкнемся с трудностями, недопониманием, ведь незаметно приблизились к четырехлетним отношениям. Такие периоды называют кризисами и нужно всего-навсего держаться вместе, пережить тяжелые времена и постараться наладить связь. Но сейчас не хочу прокладывать мостик, как делала всегда. Мы застряли на развилке и не можем определиться с направлением.

– Ларсон, нужно кое-что прояснить.

Рэй оборачивается, в следующую секунду его брови взлетают в мрачное небо. Погода будто переняла мое паршивое настроение. Оставшаяся на футбольном поле часть команды с интересом рассматривает меня и присвистывает. Особоодаренные осыпают лестными комментариями, благодаря которым к горлу подступает рвотный позыв. Мне приходится держать себя в руках, чтобы не заехать каждому в нос или промеж ног. Я сделаю это достаточно легко и без сожалений.

Как оказалось, Рэя не так уж и сложно отыскать, если напрячь память и вспомнить обращение профессора. Теперь у моего заклятого врага есть имя и фамилия: Рэй-живой-труп-Ларсон. Парень, взбаламутивший мои спокойные воды.

Сжав кулаки, игнорирую недвусмысленные взгляды, запуская в космос пожелание, чтобы у каждого отсох член или язык. Без разницы. Я совсем не против комбинации из двух вариантов одновременно.

– Техас, рад встрече. – Рэй слегка наклоняет голову и поднимает краешек губ, путешествуя взглядом по моему телу. Я отвечаю взаимностью.

Темно-каштановые волосы влажные и растрепанные после тренировки, легкий ветер играет с локонами, поднимая в воздух. Смуглая кожа блестит от пота, а на сильной линии подбородка следы грязи, как будто он не единожды проехался по мокрой траве. Белоснежная форма с фиолетовыми вставками по бокам, выглядит не лучше хозяина и нуждается в стирке. Сложив руки на груди, его мышцы становятся в два раза больше. Я сглатываю, опасаясь, что в любую секунду длинные пальцы обернутся вокруг моей шеи, а не схватят футбольный мяч. В таком случае ему стоит приберечь яйца, потому что моя реакция – довольно непредсказуемая штука. Кто знает, куда впишется колено. В раскосых глазах оттенком лесного ореха читается хитрость. Он выглядит как лис, способный обдурить даже самого заклятого мошенника. Чего стоит лукавая улыбка, которую образуют слегка полноватые губы. Его харизма имеет способность приковывать внимание к экрану и сравнима с той, что обладает Том Эллис, вживаясь в роль Люцифера. Рэй красив… но до тех пор, пока не открывает рот и на практике не доказывает теорию о том, что внешность не всегда идет в совокупности с интеллектом.