Разгорелась негласная война между «стариками» и бывшими дублерами. Первые, пусть не все, но в большинстве, старались любыми путями показать последним, что они никто и звать их никак. В особенности усердствовал Анисимов. При Башкатове он доигрался до капитана «Авроры», считал себя непререкаемым авторитетом, а теперь новый тренер раз за разом оставлял его в запасе, выпуская на площадку желторотиков. Это пока еще были неофициальные игры, но Анисимов чуял: если так пойдет и дальше, в будущем сезоне он рискует остаться без капитанства. Да что там капитанство – из команды недолго вылететь! С формулировкой «за ненадобностью».

Потому и свирепствовал на льду. Вот и сейчас, едва Клочков, оторвавшись от рисования кружочков и стрелочек, объявил начало тренировки, Анисимов, игравший за условную сборную «стариков» против новеньких, впечатал в борт зазевавшегося Фомичева, да так, что у того шлем слетел с русой шевелюры. Денис охнул, на лице отобразилась мучительная гримаса.

– Анисимов… забодай тебя каракатица! – прикрикнул Николай Петрович и погрозил подзорной трубой. – Полегче! Со своими играешь, костолом!

Тот развел руками и заскользил на свою половину, сделав вид, будто ни при чем. Буркнул себе под нос, чтобы не услышал Клочков:

– Какие нежности! На фигурку надо было записываться, а не в хоккей!

К Фомичеву, который, привалившись к борту, восстанавливал сбитое дыхание, подъехал Касаткин, подал ему шлем.

– Видал? Он и тебя сломает, как меня зимой… У них тактика такая: выбить нас по одному.

– И что делать? – Фомичев нацепил шлем на голову, но лямку приладить не смог, она болталась, оторванная.

– Будем держаться вместе. Я уже переговорил с пацанами. Всем надоело, что их шпыняют, как сопляков. Короче, условились так: если одного мордуют, другие вступаются. Ты за?

Фомичев с сомнением посмотрел на Анисимова и компанию, которые, сгрудившись у своих ворот, тоже что-то обсуждали.

– Их много… Наваляют нам, как котятам…

– Нас не меньше. А из стариков не все за Анисимова, есть и нормальные.

От общения их оторвал рык Клочкова:

– Касаткин, Фомичев! Что за болтологию развели, гарпун вам в задницы! У нас хоккей, а не «Международная панорама». Вбрасывание в центре… поехали!

Касаткин оказался лицом к лицу с Анисимовым. Разыграли шайбу, Алексей обвел противника и погнал ее к воротам, которые защищал «старик» Дончук. Влепить бы сейчас хорошую банку ему в домик! А то зазнались, звезды недоделанные…

Наперерез Касаткину выскочил защитник Чуркин, один из дружков Анисимова. Этот церемониться не станет, гвозданет по ребрам… Касаткин выхватил боковым зрением накатывающегося справа Витьку Шкута, девятнадцатилетнего самородка, которого Клочков откопал в спортшколе не то в Тихвине, не то в Выборге. Витька верткий, везде вьюном пролезет, и бросок у него что надо.

– Лови!

Чуркин и моргнуть не успел, как шайба от Касаткина перекочевала к Шкуту. Тот изловчился, щелкнул по воротам. Дончук растянулся в шпагате, исполнил акробатический трюк и парировал. Касаткин, увидев, куда отлетела шайба, ринулся на добивание.

Тут как тут вырос Анисимов. Алексей объехал его, но мгновенно получил сзади по ногам. Крюк анисимовской клюшки зацепил за конек, и Касаткин плашмя шлепнулся на лед. Прокатился на животе метра два, а шайбу тем временем подхватил Чуркин и отпасовал кому-то из своих.

– Нарушение! – Касаткин заколотил клюшкой по ледовому покрытию. – Он меня подсек… Не по правилам!

– Чего?! – Анисимов подлетел к нему. – Заткнись! Ничего не было!

Вот и началось! Касаткин вскочил, толкнул плечом – без стеснения, с разворота, в полную силу. Анисимов не ожидал отпора, прохрипел: