«Да мало кого могли взорвать в этом элитном доме. С чего ты взяла, что это Денискин мерс?» – уговаривала она себя. Надо подняться к нему в квартиру, где он ее ждет здоровый, красивый, желанный. Она должна подняться, но не решалась, а вдруг в квартире никого. Где его искать тогда, в офисе, у знакомых или в черном мешке, который пронесли мимо.

Ее знобило от холода и нервного напряжения. Стройная, с тугими удлиненными линиями тела, изящная, как высокий бокал для коктейля, женщина в черном вечернем платье, обняв свои белые плечи, стояла, покачиваясь в трансе, среди нескольких зевак, еще оставшихся на месте трагедии. Наконец она двинулась в сторону подъезда мимо исковерканной машины. «Сейчас, сейчас все будет хорошо. Он дома. Дениска, ты же дома, хороший мой» – лихорадочно метались мысли. Вдруг она зацепила ногой что-то, тонкая металлическая планка перевернулась с дребезгом несколько раз и легла прямо перед ней. В темноте белел сорванный с бампера автомобильный номер. Она нагнулась и подняла погнутую планку, черные слезы, прочертив черные дорожки от накрашенных глаз по неярким румянам, падали на знакомые цифры.

Подполковник Главного штаба Воздушно-десантных войск Владимир Тряпин с трудом, давясь, заканчивал свой завтрак. Аппетит отсутствовал, во рту помойка, глаза слипались. Детей и жены дома уже не было. Сын в институте, дочь в школе, жена тоже в школе, только в другой, у нее сегодня первые два урока в седьмом классе. Она преподает литературу и считает свою работу непосильной каторгой. Всегда недовольна, разбита, утомлена. Его работу в штабе представляет себе исключительно как перекладывание бумаг из одной кучи в другую и бесконечные пьянки. Эх, если бы его служба соответствовала представлениям жены. На самом деле это была сплошная нервотрепка, спровоцированная хамством вышестоящих и непроходимой тупостью и ленью подчиненных. Все нужно было сделать еще вчера. Весь рабочий день уходил на борьбу со временем, ни о каком удовлетворении не могло быть и речи. Зато усталость к вечеру свинцовая. Он не мог новости по телеку до конца досмотреть, засыпал.

Что касается возлияний то, конечно, застолья на службе были не редкостью, но ведь они есть в любой гражданской организации. Юбилей, убытие в отпуск, банкеты для проверяющих, красные дни календаря. Да где у нас не пьют, сплоченно и организованно, под руководством непосредственных начальников. Правда, у них имеет место своя специфика: присвоение воинских званий, награждение орденами и медалями, да и комиссии так и прут, иногда работают по несколько одновременно. Сейчас одна проверяет службу войск, а другая наличие у офицеров конспектов по общественно-государственной подготовке. А кто их сейчас пишет эти конспекты, вот и приходиться поить проверяющего до тех пор, пока он не признает напрочь отсутствующую в отделе работу по изучению наследия классиков марксизма-ленинизма полностью соответствующей требованиям Главного политического управления Министерства обороны. А в целом никакие это не пьянки, это производственные совещания или разбор полетов проводимые в неформальной обстановке. Но жена не понимала этого и вчера закатила скандал, спать пришлось в коридоре на раскладушке, и с утра побаливали и голова, и тело.

Боже, как она на него вчера кричала, даже желала ему преждевременной кончины. Владимир спокойно отмалчивался. Если бы он всё принимал близко к сердцу, то уже давно бегал бы по стенкам психушки. Он знал, что не стоит вступать в пререкания с разгневанной женщиной, в минуты раздражения она слышит только себя. Если она не законченная эгоистка, то через некоторое время сама пойдет на дипломатические контакты и уступки, поскольку будет чувствовать себя виноватой. Отступить вовремя, это значит победить.