– Переехать, – повторил Фламанг.

– Разве она не продолжит жить дома, а сюда будет приходить лишь в рабочие часы? – Аделине пришлось задать свой вопрос яснее.

– Но ведь другие девушки живут здесь, – напомнил Фламанг. – Прямо над мастерской.

– Они живут здесь потому, что им больше негде жить.

На Фламанга этот ответ впечатления не произвёл. А вот Агата плохо прятала свои эмоции, перемешанные со страхом. Агата выглядела скованной. Она судорожно разглядывала кабинет Аделины и, наверное, хотела рассмотреть и саму хозяйку мастерской, но не решалась.

– Я думаю, будет лучше, если Агата поживёт здесь, – Фламанг настаивал. – Если для неё не найдётся кровати, я возьму покупку необходимого на себя. Вам об этом думать не придётся.

– Кровать есть, – не стала скрывать Аделина. – Но вы же понимаете, где она расположена?

Взгляд Аделины устремился на Агату.

– Где? – мгновенно смутилась та.

– В общей комнате, – ответ был дан самым серьёзным тоном. – И в этой комнате живут ещё пять девочек.

– Вот как… – неуверенно протянула Агата.

– Дома у тебя, вероятно, своя комната, – продолжила Аделина, не сводя с девушки глаз.

– Да…

– Я так и думала.

Фламанг сохранял хладнокровие, хотя в его взгляде проскользнула озлобленность. Ему не нравилось то, как давила на Агату Аделина.

– Не пытайтесь отговорить её, – строго сказал Фламанг. Он всё ещё нависал над своей племянницей. – Мы уже всё обговорили. Она обо всём знает. Просто пока не побывала везде лично и не познакомилась с остальными вашими работницами.

– А Агата знает, что ей будет непросто найти с другими общий язык? – поинтересовалась Аделина.

– Она хорошо сходится с людьми. Её обучали лучшие учителя, она прекрасно показывает себя в обществе.

Когда Фламанг произнёс это, Агата попыталась взбодриться и обрести уверенность. Дядя был щедр на комплименты, но обстановка продолжала перевешивать. Агата не превратилась в образец решительности. Аделина заметила это. На её лице промелькнула и тут же скрылась улыбка, не лишённая иронии.

– А как она сходится с теми, кого в её обществе не принято считать людьми? – задала ещё один вопрос Аделина.

– Я справлюсь… – тихо сказала Агата.

– Правда? – Аделина бросила взгляд на её наряд.

Вишёневого цвета платье было сшито из дорогого бархата. Рукава-фонарики не казались слишком пышными, они были такими, какими должны были быть. Золотистые пуговицы переливались на свету. Этот наряд, возможно, стоил дороже, чем все наряды девушек из ателье.

– Правда, – ответила чуть громче Агата. – Не представляю, в чём может быть проблема.

– Проблема может быть в том, что для тебя, как и для многих представителей высшего света, важно быть такой же, как окружающие. Когда ты понимаешь окружающих, ты понимаешь себя. Так у вас заведено. Вы друг для друга ориентиры и одновременно с этим соперники. Возможно, с этим ты справляешься, но это не значит, что такой жизненный опыт тебе поможет в моей мастерской. Здесь ты не будешь такой же, как другие. Ты будешь отличаться. И тебе не захочется походить на других девочек. И тебе не в чем будет с ними соревноваться. Не думаю, что ты понимаешь, что тебя ждёт.

– Она всё понимает и со всем справится, – настаивал Фламанг. – Не надо её запугивать.

– Я ещё даже не начала, – отозвалась Аделина.

Она и Фламанг смотрели друг на друга, не моргая, несколько секунд.

– Надеюсь, что Вы не начнёте, когда я уйду, – первым заговорил после паузы мужчина. – Это было бы очень невежливо с Вашей стороны, Аделина.

– Ну что Вы… – без тени улыбки сказала та. – По правде говоря, в данный момент мне кажется, что Вы вообще не уйдёте.