Главный риск заключался в ответственном от руководства. Завтра заступит начальник УВД по городу Острогу и Острожскому району. Принимая смену, полковник Коробов дотошно вникает в каждый зарегистрированный материал. На халяву ему не «сдашься». Почти всегда он оставляет старую смену «после уроков». Одну-единственную уважительную причину, по которой подчинённый вправе покинуть управление досрочно, признаёт начмил. Скоропостижную смерть.

По каждому сообщению о преступлении проводится осмотр места происшествия. Но какой осмотр может быть ночью на «Поле дураков», где на расстоянии вытянутой руки – глаз коли?

Соответственно, утром Серого запросто могут погнать на пустырь. Навёрстывать упущенное. Поэтому он и ёрзал на стуле, злился на заявительницу, а заодно на весь остальной мир.

Противно скрипнула дверь, в образовавшуюся щель небритый анфас всунулся.

– Долго ещё?

Сердюк проявил выдержку, всё-таки муж пострадавшей.

– Как только, так сразу, – ответил вежливо.

Любой другой сотрудник на его месте предъявил бы: «Надо, уважаемый, встречать жену с работы! Сейчас бы десятый сон досматривал».

– Мне, так-то, к семи часам на завод, – чепуши́ла, по ходу, сам вознамерился предъявить.

И опять Сердюк, удивляясь своему терпению, не полез в занозу:

– Сейчас следователь прокуратуры подъедет и всё решит. Я – человек маленький.

07 сентября 2007 года Пятница

В силу ветрености характера Гена Каблуков вызову на происшествие не огорчился. Наоборот, хмыкнул – как удачно складывается, отмазку не надо придумывать.

Всё успел пострел Гена: и пивка попить, и перепихнуться. И что важно – без палева.

Звонок дежурного застал его в гостях, обаятельный разгильдяй пользовался популярностью у разведёнок.

Каблуков был моторизован. Три выпитые банки «Балтики» его не смущали, от «гиббонов»[18] охраняли прокурорская ксива и подвешенная «метла».

Припарковавшись возле КПП, Гена подхватил с сиденья обшарпанный следственный чемодан и решительно взбежал на крыльцо. Объясняться не пришлось. Узнав ночного визитёра, постовой с ритуальным «здравия желаю» разблокировал турникет, пропустил в притихший двор милиции.

В дежурке следователь выслушал майора Титова. Понимающе кивал, притворялся сосредоточенным, на самом деле традиционно половину информации мимо ушей пропустил.

Оттуда же, цементируя алиби, прозвонился домой.

– Куда я пропал?! Никуда я не пропал! Ты чего, Зая?! – для порядка наехал на жену. – Я, к твоему сведению, по изнасилованию вваливаю. Опять маньячелло в городе объявился. Спасаю мир! До утра не жди. Спокушки! И я тебя…

Фон был самый аутентичный – наперебой заливались телефоны, хрипела рация, старший автопатруля ППС[19] косноязычно уточнял у помдежа адрес, откуда поступил вызов о семейном скандале.

– Судика[20] подняли? – деловито осведомился Гена.

– Дозвонился до Никульского. Он сказал – у них Перфилов дежурит. А тот не отвечает. Ни по городскому, ни по мобильному.

– Василь Василич в запое! – Каблуков радостно заржал. – Месяц не могу с него заключение по висельнику стрясти. В твоё дежурство, Иваныч, малолетка на Пугачёва вздёрнулся от несчастной любви?

Не дожидаясь ответа, Каблуков в охотку поразглагольствовал на тему, что не знает, как титуловать себя в протоколе после того, как часы пробили полночь.

– То ли старший следователь прокуратуры? То ли уже следователь по особо важным делам следственного комитета?

Гена прекрасно знал – никакой «важняк» ему в новой структуре не светит – и один фиг хлестался.

Главное, что соответствующей инфой не обладали ни Титов, ни помдеж Валера Ушаков, ни притулившийся с книжечкой в углу водитель Юра «Бешеный». Можно было надувать своё эго без риска разоблачения. А когда правда всплывёт, Каблуков придумает, как отбрехаться. На голубом глазу объяснит сорвавшееся назначение предвзятостью начальства.