Полночь. Прохлада и нежность.
И откуда вы взялись, светила?..
Звёздного неба безбрежность —
Ты ли глаза мне слепила?
Беседа. 1982
«Мне снится дом, где нынче к непогодине…»
Мне снится дом, где нынче к непогодине
Половиками выстланы полы,
Где запахи аниса и смородины
Сродни навеки запаху смолы.
Где, ещё дедом втиснутый в простенок,
Мои рубахи сохранил комод.
В углу висят иконы, а на стенах
Семейных фотографий хоровод.
Где мать одна, сложив худые руки,
На табурете в комнате сидит
И под метели неуёмной звуки
В ночную тьму тревожную глядит.
Укрыты шалью худенькие плечи,
А на столе – мерцающий ночник…
И снится мне грядущей нашей встречи
Неповторимый и прекрасный миг.
«Ночь холодна, глубока…»
Ночь холодна, глубока,
И одинок мой след.
Только у мамы в окнах
Не угасает свет.
К маме вхожу погреться…
Пламени отсвет лёг
От неприкрытой дверцы
В сутемень, за порог.
Двери плотней прикрою,
Чтобы не стыть в ночи.
Старою кочергою
Поворошу в печи.
Пляшут, будто в усмешке,
Пламени языки.
Чёрные головешки,
Красные огоньки…
В белой своей косынке
В хлопотах вечных ты
Старишься у керосинки,
Жаришься у плиты.
Мне б одного хотелось:
Ты научи, не таи, —
Чтобы жилось мне и пелось
Так же, как в годы твои,
Не унывая чтобы
Делать я мог дела.
(Вьюга кругом сугробы
За полночь намела.)
Как бы ни бился в двери
Вьюги полночной пыл,
Чтобы я людям – верил,
Верою-правдой жил.
«Накануне страшное приснилось…»
Накануне страшное приснилось:
Зеркало упало и разбилось,
Вдребезги разбилось – не собрать.
И во сне все звал и звал я мать.
Не сложить осколков и не склеить!
Мне наутро не хотелось верить
В телеграммы горькие слова…
Вышло так, что эта ночь права.
Без щербинки малой, без изъяна
Зеркало висит в моем дому.
Неужели, поздно или рано,
Разлететься вдребезги ему?
Что же это я?.. Да разве вправе
Верить снам, приметам старины,
Зеркалу в серебряной оправе
И незамутненной глубины…
Андрей Платонов
Читаю Андрея Платонова…
Скитается Пухов Фома.
Тревогой и гарью патронною
История дышит сама.
С натруженной в голосе болью
Идут паровозы на фронт.
Болеет прекрасной любовью
Земно и возвышенно Фро.
Здесь радости дети не знают.
Их детства неласковы дни,
И тонко кожурку срезают
С картошки помёрзшей они.
Страницы живые, нетленные…
Там горя и голода пир,
Там люди идут сокровенные
В прекрасный и яростный мир.
Борис Кустодиев
Кустов опушённых, заснеженных диво…
Пестреют меха и сукно…
Кустодиев!
Ах, до чего ж горделиво,
Цветисто твое полотно!
Раздольна картина провинции волжской!
Не черти ль в разбойных конях?
Их не остановишь – и без толку вожжи
Натягивать, стоя в санях!
А тройка несёт сумасшедше и лихо
И гору берёт без труда!..
Румяна твоя, величава купчиха
И, словно весна, молода.
Твои мужики бородаты, степенны,
Узорен заснеженный лес…
И мало кто знает, что, может, на стены
Едва ты от боли не лез!
Но боль не сломила тебя, не убила.
Прикован к постели, без ног,
О чём ты мечтал?
Каково тебе было?
Как выдюжить, выстоять смог?
Твой дух молодой никогда не смирялся.
И, бедствуя, в пору невзгод
С полотен твоих, как и прежде, смеялся
Российской глубинки народ.
«Я люблю, и любови не скрою…»
Я люблю, и любови не скрою,
И не буду молчать и курить…
Ты уважь меня – выйди со мною
За околицу поговорить.
Ты дозволь мне, голуба, – не смейся! —
Мимо клуба, где столько парней,
Я промчу тебя – только осмелься,
Положись на горячих коней.
Положись, коль представился случай,
Да потуже стяни свою шаль.
Снег в полях озорной и колючий…
Ты скорее, подруга, решай!
Ты осмелься, голуба, осмелься
И ладонь от лица отними.
Ты позвонче у клуба рассмейся
Да покрепче в санях обними!
Встреча
Неизбежностью встречи повенчаны,
Приближались метель и гроза.
Шли навстречу мужчина и женщина.