Даниле не посчастливилось сдружиться по-настоящему. Друзья нынче не те, какие, по видимости, были раньше, но он абсолютно не был согласен с теми, кто считал это чем-то идеализированным. Дружба должна быть только мушкетерской! В противном случае большинство друзей (если не все) рискуют оказаться в категории «приятелей», которые, в силу своего назначения, вряд ли пойдут на подвиг ради тебя, но зато свою душу перед ними достаточно раскрывать весьма поверхностно. То, что такой способ сближения наиболее предпочтительный, Данила осознал только после тридцати.

В детстве он, шляясь с друзьями по дворам после проливного дождя, зашел в большую лужу почти по край резиновых сапог и, смело сделав еще один шаг, чтобы показать свою храбрость, провалился в открытый люк, не видный под грязной водой – ушел вниз с головой, только воронка осталась на поверхности. В то же мгновение Данила, не помня себя, вынырнул, его тут же подхватили оставшиеся за спиной ребята и вытащили. Друзья спасли! Вот это твои люди! «Молодец, – говорили они, когда Данила согревался у батареи в подъезде дома, – ты крут! Не испугался, вперед пошел». Однако много позже Данила пришел к выводу, что любой нормальный человек, да просто посторонний прохожий помог бы, тем более можно было выбраться самому, ведь не трясина же тогда разлилась во дворе. Вскоре от тех друзей и след простыл: один связался со старшеклассниками, а другой, боксер хренов, не стал вдруг отдавать сто десять рублей, показывая свое превосходство в силе и возросшей надменности.

В армии Данила сблизился с однопризывником Колей, родом из какого-то глухого зауральского городка. Коля был высокий, худощавый, внешне несимпатичный, даже пугающий из-за расширенных от природы ноздрей, из которых, казалось, вот-вот вырвется, как у дракона, пламя. Спали на соседних койках, щедро делились между собой гостинцами из родительских посылок, держались вместе в тревожные минуты, ходили в самоволки, воровали мешками из столовой буханки хлеба, а потом продавали их по квартирам за полцены. Почти два года бок о бок.

Однако демобилизуясь на месяц раньше, Коля, улучив момент, украл у Данилы солидный кожаный ремень с бляхой, грани звезды на которой были красиво сглажены тщательной полировкой. В их общей тумбочке от сослуживца осталась только короткая записка: «Извини, дружище, я не прав. Для моей дембельской формы не хватало именно твоего ремня». Данила углядел тогда в записке откровенную издевку, очень оскорбился, позже не ответил на полученное письмо и сам ни разу не написал армейскому другу. Дело было не в бляхе, а в предательском поступке.

В студенческую пору Данила подружился с однокурсником Вовой, похожим чертами лица на рэпера Эминема. Вова был веселым, неглупым парнем, однако не чурался наркотиков. Поначалу друзья вместе иногда покуривали травку, но потом Вова стал время от времени употреблять героин и склонять к этому товарища, ярко описывая опиумные «приходы». Данила категорически не одобрял новое увлечение друга, тем не менее продолжал поддерживать с ним отношения, которые пока еще продолжались. К концу четвертого года обучения все студенты должны были сдать курсовую работу. Время уже поджимало, а Вова даже не приступал к написанию. За неделю до защиты он попросил Данилу дать почитать его «курсовик», и, недолго думая, хитростью сдал двадцати пяти страничную работу профессору, как свою. Узнав об этой подлости, Данила разгневался, но потом сжалился и решил отказаться от идеи разборок на кафедре. Пришлось срочно скачивать из интернета чужую работу и переделывать ее, чтобы избежать обвинений в плагиате. Профессор был не дурак, но все же смилостивился и поставил тройку.