- И? – Тася перестала сидеть на корточках и просто уселась на пол. Сложив свои руки мне на колени, оперлась о них острым подбородком. – Рассказывай. Вижу же, что хочешь рассказать. И ты знаешь, что из меня никто не вытянет всё то, что ты мне говоришь. Так что давай, выговаривайся, Сонь.

- И у него умерла жена, - произнесла я вполголоса и прикусила губу, ожидая вердикта от девушки, которая никогда не отличалась особой щепетильностью в отношениях с кем-либо.

Иногда мне кажется, что она испытывает особое садистское удовольствие, говоря людям всё, что о них думает

- У вас много общего, - произнесла она просто. Как констатацию факта.

- И всё? – уставилась в её темные глаза. – Больше ничего не скажешь?

- А что еще я могу сказать, если я не знаю, что между вами случилось? Пока я вижу лишь то, что вас связывает достаточно общих факторов. Но вряд ли это повод для волнения. Ведь так?

- Не совсем, - снова опустила взгляд на браслеты. – Он сегодня приходил покупать цветы. И я ему их продала.

- Я думала, в этом и заключается специфика твоего магазина – продавать цветы всем, кто за ними пришел. Я ошибалась всё это время?

- Я тебя сейчас по голове чем-нибудь огрею, - пригрозила ей, пытаясь напустить на лицо суровости, но насмешливый взгляд за линзами очков уничтожал весь мой воинственный настрой еще в зародыше.

- Так ты рассказывай без этих драматических пауз, и я перестану выдвигать свои предположения.

- Ты в курсе, что из нас двоих я на десять лет старше?

- Да? А ты знаешь, что возраст – не признак ума? - ехидно заявила девушка. - Так что тот мужчина? Вся соль истории в том, что он хотел купить цветы и ты ему их продала?

- Нет. Он, по-моему, вообще, не хотел их покупать. Либо не планировал их брать в том количестве, в котором я ему их навязала.

- Навязала? Это как? – тонкие брови свелись над переносицей.

- Я решила, что он берет цветы для покойной жены, чтобы… - шумно вдохнула перед тем, как решится произнести это слово вслух. - …Чтобы унести их на кладбище и дала ему четное количество. Ирисы. Он попросил ирисы.

- И? Он был недоволен? Конфликтовал? Или ты как-то еще потрепала ему нервы?

- Нет. Он взял эти цветы, я обновила ему повязку на руке, и он ушел.

- Угу, - задумчиво кивнула Тася и сняла очки, чтобы сжать кончиками пальцев тонкую переносицу. Зажмурилась, вобрала в легкие побольше воздуха и поинтересовалась. – А как зовут этого мужчину с дочерью, щенком и раненной рукой?

- Паша, - выдохнула его имя и насторожилась, увидев легкую, несколько лукавую улыбку на губах девушки. – Чего ты улыбаешься? Я ничего смешного не сказала.

- Ну, так и я не смеюсь.

- Но ты улыбнулась.

- Возможно, - дернула она бровью и вновь вернула очки на переносицу. – Так и в чем проблема-то? Ты продала цветы – он ушел. Обычная купля-продажа.

- Нет, - качнула головой. – Он явно не хотел покупать четное количество цветов. Возможно, он вообще собирался ехать на свидание к какой-нибудь девушке, а тут я надавила ему на совесть, бескомпромиссно решив за него, что цветы он может покупать только для покойной жены.

- Ты когда отсчитывала ему цветы, так и говорила?

- Тася! – возмутилась я и резко встала. Обошла девушку по дуге и вышла из-за стойки, начиная мерить быстрыми шагами бутик. – Просто я понимаю, что я царапнула своими действиями рану, которая, возможно, только-только начала у него заживать. Понимаешь?

- Понимаю, - выдохнула она, так и не показавшись из-за стойки. – А тебе не пришло в голову, что, скорее всего, ты задела его рану с той стороны, с которой ее, как раз-таки, и нужно было задеть? Ну, знаешь, чтобы отковырять старую сухую коросту и показать ему же самому, что рана под ней уже начала затягиваться и больше не кровоточит? И это только он боится ее коснуться, думая, что там всё так же болит и кровит. Раз уж мы решили общаться аллегориями…