- Езжай уже, - заворчала Тася. – Мне этот отчет о твоих планах не нужен. Можешь хоть того мужика с собачкой терроризировать до утра. Это не мое дело.

- Думаю, мужику с собачкой меня сегодня было достаточно, - сказала я скорее сама себе, развязывая фартук и поправляя волосы, которые немного взлохматились от излишнего нервного напряжения за короткий вечер. – Закроешь тут всё…

- Ты еще здесь? – воззрились на меня два возмущенных глаза.

- Гоблина не трогай, - строго указала пальцем в ее сторону и накинула пальто.

- Ну, мам, - притворно захныкала девушка.

- Я всё сказала, - подыграла ей и, выходя из магазинчика, бросила последний взгляд на ассистентку, которой могла безоговорочно доверять.

Тася подмигнула мне на прощание и приступила к работе, надевая перчатки.

Как ни странно, но, вернувшись домой, я быстро уснула на диване в гостиной. Даже поток тяжелых мыслей не смог стать серьёзным препятствием моей измотанности. Мозг словно выключился и, отказался помогать мне и дальше есть саму себя.

За окном уже темно, а это отличный повод для безмерной материнской паники, так как Сёму должны были привезти мои родители еще засветло. Но в квартире нет ни сына, ни родителей.

Поднялась с дивана и быстрыми шагами, практически забежала в прихожую. Фантик верно последовал за мной, путаясь в ногах. Почти на самом дне сумки нашла телефон, который, почему-то, оказался в беззвучном режиме.

Два пропущенных. Один от мамы, другой – от папы.

Точно что-то случилось.

Ткнула в строку с именем «Мама».

Гудок, второй, третий, а кровь уже шумела в ушах, пока сердце оглушало их сумасшедшим ритмом.

- Да, Сонь? – ответила, наконец, мама.

- Что случилось? Где Сёма? Почему вы еще не приехали?

- Ты всё? – скучающе поинтересовалась мама, будто намеревалась бросить трубку прямо сейчас, не ответив ни на один мой вопрос.

- Мама! – начала я злиться.

- Сёма захотел остаться у нас с ночевой. Мы тебе звонили, вообще-то. Ты где была?

- Я… я не слышала, - пульс стал приходить в норму, но чувство расползающегося страха всё еще блуждало по напряженным мышцам. – С ночевой? Он же на прошлой неделе уже оставался.

- Ну, и что? – цокнула мама. – На этой-то недели еще не оставался.

- Вы там сговорились, да?

- Наш партизанский отряд ничего тебе не расскажет, - шутливо заявила мама.

- Да, знаю я вас, партизан, - прошла в кухню и, не включая свет, подошла к окну, опершись бедром о подоконник. – Сладкого ему много не давайте. И телевизор допоздна смотреть тоже.

- Не учи ученого, - фыркнула мама в ответ. – Я троих вырастила, уж с одним как-нибудь управлюсь.

- Ладно. Уговорила.

- Завтра вечером привезем Сёмку. Сегодня отдыхай и мы тоже пойдем укладываться. Поздно уже.

- А сколько сейчас времени?

- Половина одиннадцатого уже.

- Тогда спокойной ночи, мам. Поцелуй от меня Сёмку и папу.

- Папу – не обещаю, - кокетливо заявила мама. – А вот Сёмку – без проблем. Ладно, Сонь, до завтра.

- До завтра, - ответила я уже оборвавшемуся соединению.

Отложила телефон на подоконник и пригляделась к площадке, надеясь там увидеть то, чего сама не знала. Просто захотелось смотреть вниз и поймать взглядом какой-нибудь объект для слежения, чтобы можно было на него бездумно смотреть некоторое время.

Но взгляд, не имеющий конкретной цели, точно знал, на чем ему следует остановиться. Внизу, почти в самом центре двора, на старом металлическом заборчике сидел Паша.

Не просто сидел, а пил.

Молодец, Соня. Довела мужика.

Он же столько дней держался и вот опять – срыв.

Покачала головой и опустила глаза. Внизу у ног сидел Фантик и тихо скулил.

- Гулять? – спросила я полушепотом, и щенок в ту же секунду радостно запрыгал на месте и завилял хвостом так, что мог бы стать отличным мотором для любой лодки.