Могилу собственной жены.

Упрямо покачал головой. Увидел пыль на фотографии, не думая, сорвал с руки бинт, разорвав тугой узел непослушными пальцами. Протер фотографию и прислонился к ней лбом.

- Я виноват. Виноват, - шептал, закрыв глаза. – Виноват…

Холод гранита иглами впивался в кожу. Ветер становился всё более агрессивным: трепал одежду, волосы, заставлял дрожать.

- Ты злишься? Конечно, ты злишься. Помнишь, как ты сравнивала моё спокойствие с величественностью кита? Только китом я был рядом с тобой, а без тебя я всего лишь трусливая крыса, которую выкинули в канаву… Что-то барахтаюсь, пытаюсь сдохнуть, но не выходит… - злая усмешка скривила пересохшие губы. – Видишь? Я даже сдохнуть без тебя нормально не могу, а ты хочешь, чтобы я жил. Зачем?

Ветер становился все яростнее. Сухие ветки тополя трещали над головой. Тело пробило крупной дрожью.

Кладбище утонуло в сумерках и через несколько минут вовсе погрузиться во тьму.

- Прогоняешь меня? – оторвался от памятника, поцеловал фотографию и прислонился к ней лбом, снова прикрыв глаза. – Хорошо, я уйду. Только скажи, что мне делать там? Ведь тебя там нет?

Ветер резко стих. Вокруг не осталось ни звука. Мир погрузился в абсолютную тишину, словно давая мне возможность услышать то, о чем я так прошу.

Но ни звука. Ничего…

Только пустота, бьющая по сознанию.

- Я еще приду, - произнес одними губами. – Обещаю, Маша.

Поднялся с колен. Еще раз взглянул на фотографию и, спрятав руки в карманы пальто, вышел за оградку, закрыв за собой калитку.

Опустив голову, в полутьме добрался до ворот, которые оказались распахнутыми настежь.

- Ветер что-то сегодня лютует. Тебя выгоняет, видимо. Вот и ворота открыл, - крикнул из приоткрытого окна смотритель.

Не стал ему ничего отвечать. Молча вышел через открытые ворота и сел в машину, хлопнув дверью.

Затылком уперся в подголовник и с силой зажмурил глаза. Глубоко вдохнул, пытаясь выровнять дыхание и успокоить бьющийся в висках пульс.

Открыл глаза и огляделся. За окном стало совсем темно. Вытащил руки из карманов пальто и понял, что до сих пор сжимаю в одной из них сорванный бинт. Неосознанно перебрал его пальцами и услышал, как что-то упал на пол машины. Включил свет в салоне и посмотрел себе в ноги, с удивлением заметив там белый цветок ромашки. Живой цветок со слегка помятыми лепестками.

Откуда он в моем кармане? На могиле Маши не было живых цветов, кроме тех, что я только что принес. Откуда он мог взяться в моем кармане?

Взглянул через стекло туда, где в свете луны стоял старый тополь, шевеля сухими ветками на слабом ветру.

Говорят, что с кладбища нельзя ничего уносить с собой, но отчего-то казалось правильным, что этот цветок останется со мной.

11. Глава 10. София

Идиотка!

Зачем я только открыла рот?

Ну, решил он купить цветы, так продала бы их молча с обычной дежурной улыбкой, а не лезла бы в темные глубины его мертвой души. Возможно, в его планы на сегодня не входило посещение кладбища. Возможно, он, вообще, его не посещает, потому что даже для такого, казалось бы, простого действия, нужно иметь настоящее мужество.

К сожалению, я знаю, о чем говорю… И именно по этой причине хочется отрезать свой язык секатором.

Шумно втянула носом воздух, закрыла глаза и несильно ударилась лбом о стойку, снова и снова сокрушалась из-за собственной глупости.

Сама себе пообещала не поднимать эту тему и сама же первая вскрыла рану, которая, возможно, только-только перестала кровоточить и монотонно ныть непроходимой болью.

Идиотка!

Еще раз стукнулась о столешницу.

Сотню раз внушала себе, что разговоры между мной и Пашей не будут касаться ничего, кроме того, чей щенок больше, а чей тупее. Даже рану на его руке после укуса бродячей собакой можно обработать молча. Как было сегодня.