Стучать в дверь учительского кабинета пришлось долго. Потому как согласно пособию по учтивости стук должен быть «негромким и нетребовательным».

– А? Что? – застыл в проеме тэр Марко. – Галла?!

– Доброе утро, наставник. Рада видеть вас в добром здравии.

С добрым здравием я несколько поторопилась.

– Благодарю вас за помощь, тэр Кантэ, – повернулась я к неестественно серьезному воднику. – Надеюсь увидеться с вами по окончании занятий.

– Непременно, тэсс Эн-Ферро. – Вдоволь посмеяться Сэл предпочел подальше от кабинета.

Войдя в комнату, я скромно присела у стола, чинно сложив руки на коленях. Не хватало веера.

– С тобой все в порядке, Галла? Ты сегодня немного… Хорошо выглядишь.

Немного хорошо выгляжу?

– Благодарю вас, тэр Марко.

– Я планировал разобрать с тобой некоторые формулы. Ты бы не могла достать с полки «Списки Шафра»?

– С превеликим удовольствием.

Приподняв подол платья обеими руками («чтобы видны были носки туфель и каблук»), я процокала по паркету до шкафа. Изящно приподнялась на цыпочки и достала нужную книгу. Нежно прижала к себе толстый том и неспешно возвратилась на место.

– Прошу вас, наставник. – Глазки скромно в пол.

– Мы с тобой уже изучали смешанные плетения…

Все точно по книге: во взгляде живейшая заинтересованность, губы приоткрыты в одобрительной улыбке. Наставнику явно не по себе.

– …но то, что я хотел показать тебе сегодня…

Легонько киваю в такт его речи.

– …несколько отличается…

Хмурю брови, демонстрируя наличие интеллекта («девица должна казаться в меру разумной»).

– …от того, что мы проходили раньше.

Испуганно ахаю, приложив ладошку ко рту.

– Но если ты не прекратишь паясничать, мы будем читать баллады Криспина!

– О, вы любите Криспина? Я его обожаю! Особенно то место в «Вечной зелени», где прекрасная лесная дева уходит от своего возлюбленного…

– Галла!

– Простите, наставник, но поэзия – это моя слабость. Не хочу показаться хвастливой, но я и сама порой пишу…

– Галла! – Почти звериное рычание.

– Если бы вы позволили, я прочла бы вам несколько своих вещей. Как раз вчера я написала небольшую поэму о юной волшебнице, которая была вынуждена прервать свои занятия и погрузиться в дивный мир церемониального этикета…

Тебе бы определенно это понравилось, солнце мое.

Ромар вышел на поляну и огляделся. Вытоптанная трава, зелень кустов. И ни души. Впрочем, есть ли у лафий душа?

Она появилась спустя несколько минут. Наверное, услышала. Или почувствовала, как зверь чует свою добычу.

– Ищешь меня, добрый тэр? Или пришел посмотреть на странную чародейку?

– Отчего она странная?

– Не знаю. Странная, и все. Неправильная. Ты пришел к ней?

– Нет, к тебе. Поговорить.

– Поговорить? – надулась она.

– Ты хорошо знаешь этот лес?

– Это не лес, – поморщилась майла. – Три осины, три сосны. Лес начинается дальше.

– Ты знаешь лес, который начинается дальше?

– Да. – Она откинулась на траву и перекатилась на живот. Подперла ладошками щеки. – Я жила там, пока не пришли темные. А зачем тебе лес, добрый тэр?

– Ищу кое-что: дикие чащи, овраги, заброшенные медвежьи берлоги. Можешь поводить меня по таким местам?

– По оврагам? – игриво уточнила черноволосая прелестница.

– По местам, куда не попадает солнечный свет. Проведешь меня?

– Нет. Я не стану ходить по темным местам – там прячутся темные. Темные не любят таких, как я. И таких, как ты, они тоже не любят. Только чародейка может пойти – она не боится темных. Она никого не боится.

– Я тоже. Значит, не пойдешь?

– Нет.

– Хорошо. Тогда подскажи мне, куда идти.

– Туда. – Лафия ткнула пальцем в куст. – И туда. И туда. Только туда не ходи – там город. И туда не ходи – там море. И туда тоже не ходи, добрый тэр, там много оврагов, но там живут твари разлома, они не испугаются твоих мечей. И вообще никуда не ходи, оставайся со мной.