– Да, я тебе в этом помогу. Ты ещё не привык к такой информации. Во всем есть информация: в звуке, ощущении, вкусе, картинке. Для нас одна привычна, сознание научено её обрабатывать, другая нет. Я нарисую твою нейрограмму, как я её увидел, а потом нарисую другую, исправленную, на новой уже не будет блоков памяти и мышления. Ты сразу въедешь в процесс, конечно, с головной болью, но станешь способен сам считывать нейрограммы. Это будет тебе от меня дар.

Мальчишка сделал небольшой реверанс, не отвлекаясь от картины. Было видно, что процесс захватил его целиком. Он был, как в исступлении, яростно расчерчивая круги, спирали, квадраты, щедро поливая холст красками, и через полчаса на ватмане появилось изображение глубокой спирали, которую на выходе разрывало нечто, напоминающее алый рог, из которого «вытекала» разноцветная амеба, меняющая цвета от густо-черного до светло-голубого. Эта амеба была помещена в квадрат бордового цвета, который, в свою очередь, красовался на фоне бирюзового круга с неровными краями.

– Твоя нейрограмма.

Мальчишка явно гордился своим творением и надеялся на комплимент.

– Ну и как это понять? Что ты в ней видишь? Долго жить буду?

– Коротенько скажу, хотя док мне запрещает интерпретации, мол, это его дело, а не моё. Хотя сам поначалу всё у меня выспросит, отчётик напишет, а потом слово в слово повторит мои слова с умным видом, как свои. Обидно, понимашь, – сказал он голосом известного актера.

– Я уже сталкивался с подобной нейрограммой. Был у меня один чел, я ему корректировал нечто подобное, но потом он куда-то пропал. Док, как ту нейрограмму увидел, прямо затрясся весь. Думаю, здесь тоже порадуется. Короче, отвлекся. Давай быстренько расскажу, только доку ни-ни. А то он меня убьет. Смотри, вот эта спираль говорит о мощном родовом эгрегоре. Ну, сила у тебя природная прямо из тебя прет. Вернее, перла. Вот этот рог – какое-то событие в прошлом, вероятно, смерть, трагический случай, который этот поток прервал. Причем этот случай не простой, а ты столкнулся с некой враждебной силой, внезапно, неподготовленный, и она прервала течение энергии. То есть ты ласты склеил. То, что выходит из квадрата, – твоя теперешняя жизнь, нейронный кластер, отвечающий за текущие переживания. Квадрат означает, что память об этом событии у тебя заблокирована встроенной программой защиты, то есть ты пока не готов к получению всей информации. Бирюзовый круг, бирюза – цвет надежды, говорит, что ты на грани создания нового кластера, который даст тебе возможность вместить новое или старое знание. Я это же скажу доку. Что он скажет скорректировать, то я и перерисую. Ну и тебя в это посвящу, – мальчишка подмигнул Андрею.

– Ну и что, твой рисунок изменит то, что у меня в голове и всю реальность?

– Я же тебе говорил, что меня не зря здесь держат, я вундеркинд. Только я знаю, как рисунком поменять реальность. Док пытался у меня выведать, да он сам не рисует и тона не различает. Я на интуитивном уровне вижу, как надо менять, а объяснить этого не могу, тем более научить. Каждый раз всё по-новому. Нет общего алгоритма. А поменять рисунок нейрограммы я могу только по запросу. Пока запроса нет, я ничего не вижу, а сам придумать не могу. Когда рисунок будет готов, будет еще один трип. Химия откроет врата восприятия, опять красиво загнул, новая нейрограмма в тебя и зайдет, а затем и реальность изменится. Вот такие дела. Ну, на сегодня всё. Звоню доку, что ты свободен.

Самолет в Абакан улетал в полночь из Шереметьево. В Москве было по-осеннему дождливо и холодно, хотя синоптики обещали, что весь месяц будет сухим и теплым. Старший научный сотрудник Центральной Библиотеки Вольга Всеволодович направлялся в Абакан не один, а в сопровождении мнс-а Арсеньева Павла Егоровича, а попросту Пашки, старавшегося выглядеть солидно молодого человека в стареньком клетчатом пальто, в очках и с большим кожаным портфелем, перешедшем ему по наследству от дедушки, что в года давно минувшие был когда-то заведующим научной секции Библиотеки. Оба они направлялись в научную командировку от библиотеки и, поскольку суточные, выделенные бухгалтерией, были мизерными, то решено было остановиться в Абакане у одного знакомого Пашки. Таких знакомых у Пашки можно было найти в каждом городе и всё благодаря его растущей популярности блогера.