Интересно, что желание рассказать о Василии Петровиче возникло у него спонтанно, неожиданно для него самого, будто язык оказался шустрее рассказчика. И упоминание об «отправной точке» тоже было спонтанным. Лишь через двадцать пять лет после бесед с дедом Василием он догадался расшифровать странности его видений, не претендуя на истину, но надеясь на то, что найденное объяснение может стать основой для не совсем «академической» версии развёртывания истории. Все это завершилось статьёй в научно-популярном журнале. К счастью, её заметили, и отзывы – как поощрительные, так и ругательные, – вторых было больше, – попадались Олегу на протяжении года.

А о чём, кстати, шла речь в той статье? Она была опубликована восемь или девять лет назад. Олег рассуждал в ней о своём понимании метаистории. Развивать эту тему он дальше не стал, хотя кое-какие мысли за последние годы появились. Самое интересное случилось в конце минувшей весны: эта статья появилась в Интернете. Без его, разумеется, согласия. Она тут же обросла новыми комментариями, но уже настолько инфантильными, что Олег, осилив одну страницу, с чувством брезгливости перескочил на другой сайт.

Ясность мысли угасала. Перед самым рассветом усталость напомнила о себе и вернула долгожданный сон.

16 июля, 7.55

Станислав, вопреки обещанию, не приехал. Элю привёз Арнольд; он же сказал, что Слава предпочёл рыбалку. По-видимому, Эльвира чувствовала себя уютнее в компании бывшего «воздыхателя», а не нынешнего. Но это могло объясняться банально. Станислав явно не из тех, кто готов потакать заскокам требовательной барышни. А Арнольд – всё-таки военный; если он признаёт главенство женщины, то обязан подчиняться ей. Кстати, Эля так и не «раскололась». Арнольд страшно удивился, увидев древнюю кладку. Он потрогал её руками, затем посмотрел на свою спутницу и выразительно покачал головой.

К одиннадцати раскопали весь периметр. Остатки стены лучше сохранились там, где на них наткнулись впервые. Теперь надо было тщательно просеять суглинок, находящийся внутри. Четыре осколка керамики всё же нашли – они лежали возле стен. По мнению ПАФа, керамика принадлежала позднеантичной, боспорской культуре.

В то же время Олег и Евгений с помощниками продолжали впустую перелопачивать грунт. Никаких артефактов! А Анна Георгиевна буквально за минуту до обеденного перерыва наткнулась на другую кладку.

– Хоть премию «нашей» Эле выписывай, – намекнула бабуся Олегу, разделяя радость всей своей бригады.

Перед тем, как рассесться по машинам, студенты со старого раскопа попытались устроить «тихий бунт»: они тоже захотели к ПАФу и Анне Георгиевне.

– А что? Я не против. Вместе веселее, – ответила за начальников Эльвира.

Олег снова оказался в затруднительном положении. Чем этот вариант хуже старого? Глупо упираться, отстаивая бесполезную, по мнению большинства, работу на первом объекте.

– Какое счастье, что у нас есть дневное купание, – не обращаясь ни к кому персонально, сказал он. – Словом, решим на берегу.

Студенты обрадовались. После такого предложения всем почему-то стало ясно, что Олег готов их поддержать. Результаты нужны и ему.

16 июля, 12.32

Впервые за все дни знакомства навстречу археологам соизволил выйти «тот самый» Николай Николаевич. Он пристально вперил свои широко посаженные глаза в лицо Эльвиры и вкрадчиво спросил:

– Ну, кажись, что-то нарыли?

– Нарыли, – ответила она, копируя его интонации, и вызывающе вильнула белым «хвостом».

Объясняться пришлось Арнольду.

Едва ступив на пляж, Олег понял, что в лагере остались только Николай Николаевич и Марина. Лодка лежала на песке. Оба джипа стояли на месте. В палатке наверху было пусто.