– Ты куда умчался ни свет, ни заря? Мы же договорились пойти туда вместе.

– Да, это было глупо с моей стороны. Я пришел туда затемно. Сторож сжалился и впустил меня посидеть на лавочке, пока не начнется рабочий день.

– И сколько ты там просидел?

– Час с лишним, пока все не пришли на работу, – заметив встревоженный взгляд жены, он усмехнулся, – Ну что поделаешь… у меня мозги стали, как решето… крыша едет… одним словом, повихнулся!

– Бывает… но пройдет, – нашлась Ева. – Иди, мой руки. Буду кормить тебя. Небось проголодался.

– Да. Сейчас приду. Это я с удовольствием, – обрадовался Артем и зашел в ванную.

Едва сдерживая слезы, Ева начала готовить завтрак.


Они приехали к врачу в одну из лучших клиник города. Доктор-профессор практиковал в области заболеваний мозга. Он провел Артема по всем аппаратам, заглядывая в извилины его головного мозга и пришел к неутешительному диагнозу: заболевание неизлечимое… но есть возможность остановить его развитие и облегчить симптомы заболевания. И прописал сложный курс лечения.

Домой супруги ехали молча. Каждый думал о своем. Еве не давала покоя самая первая фраза Артема, когда врач обратился к пациенту с вопросом, «что вас беспокоит?».

– Я не могу собрать мозги. Они у меня рассыпаются в разные стороны, – отвечал Артем.


Все последующие дни были похожи один на другой: прием лекарств по расписанию… завтраки, обеды, ужины, тоже по расписанию. Как в доме отдыха. Для супругов – свободных художников – такая жизнь казалась испытанием. До последнего времени их жизнь состояла из постоянных встреч с коллегами-художниками, организацией выставок, поездок на семинары.

По утрам, за завтраком, Ева пытала мужа вопросами:

– Ну, рассказывай… что ты чувствуешь после приема медикаментов? Изменения замечаешь?

– Раньше я сидел прибитый пыльным мешком. А сейчас пыльный мешок куда-то делся, исчез… хотя, пыль еще осталась в голове, – шутил муж.

– Много пыли осталось? Сколько? – пытала его Ева.

– Достаточно по сравнению с тем, что было до моего безумия.

– А еще какие изменения, подумай, – не отставала Ева.

– Ну а если думать нечем?… А еще, что-то пальцы на руке задрожали… – он показал на дрожащую ладонь.

– Признаки болезни Паркинсона.

– Это Паркинсон пришел в гости к Альцгеймеру, – невесело заметил Артем. – Знаешь, я только что видел во сне своего отца, – сказал он неожиданно.

– И как ты его видел?

– Он вышел из нашей кухни и подошел ко мне. Мы оба вошли в гостиную. Молча. Без слов. А потом он куда-то исчез, растворился, – рассказывал Артем.

– А ты раньше видел его во сне? – спросила Ева.

– Нет, никогда. После его ухода из жизни никогда. Но это был не сон. Я видел его живым. Не во сне, а наяву.

– Галлюцинация? – спросила жена.

– Да, – отвечал муж.


Ева с утра давала мужу очередную порцию медикаментов и отправлялась за покупками и по делам. Она старалась успеть к обеду до его второго приема лекарств. Боясь, что он перепутает и примет больше, чем положено, она сама распоряжалась лекарствами.

В тот день она вернулась с небольшим опозданием. В дверях ее ожидал встревоженный муж:

– Я все время, пока тебя не было искал документ… Кладбищенский… мое право быть захороненным на семейном кладбище…

Секундное замешательство… по ее спине пробежал холодок… но Ева собралась с силами и поспешила успокоить Артема:

– Ты мне после смерти родителей принес этот документ, чтоб я сохранила его. Не волнуйся. Я его сохранила в папке среди других документов.

– Слава Богу. Гора с плеч… – он прошел в гостиную, упал в кресло, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Ева подошла к нему, устроилась в ногах, прижалась к нему: