Это было место, далекое от обрыва над океаном и дороги. Что-то вроде небольшой низины, где можно раскинуть навес и спрятаться от пустынного ветра. Нийриэл описывал, в каких местах стоит разбивать лагерь в пустыне, и пусть он делал это весело, он не забыл раза четыре напомнить, что им следует быть максимально бесшумными, когда наступит ночь.

И когда стемнело, стало ясно, почему.

Кто-то ходил рядом. Бесшумно по золотому песку, но слишком ощутимо. От присутствия у дороги этих фигур становилось холодно, словно ледяная волна утягивала за собой саму душу, прямо на дно.

Неста слышала о тенях пустыни ранее. Те самые чудовища темных вод, с которыми боролись Лезвия Веры и солдаты герцога. Самая главная причина опасности ночной пустыни.

Против этих теней существовали правила. Не выдавать себя, не шуметь, не создавать источников света. Порой они уходили прочь, унося с собой свою проклятую кровожадную природу. Неста думала, что этот случай такой же, но потом увидела взволнованно-напряженное выражение лица Нийриэла.

Как можно тише она подобралась к мужчине и заглянула ему в глаза. Ее собственный страх давил изнутри, но она сфокусировалась на чужом живом лице, сузив весь свой мир до этих грубоватых черт и загорелой кожи.

Нир нахмурился и поднес палец к губам. Она и без него знала, что следовало быть тихой.

Одна из теней, обходившая кругом их укрытие, замерла, прислушиваясь. Один взгляд на нее поселил в сердце липкий расползающийся холод. Легкие отказывались выпускать воздух, и следующий выдох грозил быть громким. Неста зажмурилась и заставила себя выпустить воздух, бесшумно и медленно.

Нир коснулся ее руки. Его теплое прикосновение придало ей сил, и она снова открыла глаза. Мужчина подался к ней ближе и медленно произнес одними губами: «больше чем обычно».

Да. Это были не только ее необоснованные страхи. Их было слишком много для обычного столкновения.

Сжав Владыку Морей, Неста ощутила его волю и сосредоточилась на ней. Артефакт презирал ее за страх, и сейчас это презрение было как нельзя кстати, пусть и бросало ее в краску. Любое чувство было лучше, чем подавляющий страх.

Звук чужого лихорадочного принюхивания прямо над ухом окатил Несту холодом. Она закусила губу. Она должна была ждать тихо.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем слепые тени ушли, и они с Ниром смогли выдохнуть. А она все не могла понять – что происходит?

Чудовища появлялись в их краях время от времени, в этом не было ничего удивительного. Обычно с ними расправлялись люди герцога Самиира или солдаты Лезвий Веры. Однако никогда ранее Неста не слышала, чтобы настолько близко от города обнаруживали чудовищ в таком количестве.

Нир, сосредоточенный и суровый, вдруг показался Несте многим старше своих тридцати лет. Она больше не хотела видеть его таким серьезным и мрачным, и отдала бы что угодно за его солнечную улыбку, за то, чтобы все снова было, как она привыкла.

Но в глубине души Неста знала, что это только начало.

Нийриэл караулил, давая ей время на сон. Уже почти заснув, она услышала, как он мрачно пробормотал:

– Этот мир – дыра, пропасть, кассида. И что-то у меня ощущение, что мы все полетим вниз, вниз, вниз.

С наступлением утра Нир выходить не спешил. Сперва он проверил, нет ли вокруг чужаков, и только потом стал собирать лагерь. Он старался находиться в приподнятом настроении, потому что в дежурной опасности путешествия не было ничего нового. Но что-то внутри подсказывало, что ничего уже не будет так, как прежде, раз выход одного сверхъестественного существа может изменить природу остальных, кто здесь охотится.