– Здравствуйте! Мы пришли с Яном! Мы его друзья.

– Какая твоя? – бросил Дядя и тут же завопил в микрофон, – че твоя – э?! Твоя башка ща лететь будет, понял, нэ?!

– Что? – не поняла Соперница.

– Телка какая твоя, слыш? Хотя обе стремные, белые, фу, не стыдно ваще? – он загоготал, – вай, завали! Свалил с нашего сервака, нубяра!

– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Ян. Его хвост напрягся так сильно, что начал давить на руки, как пресс – видимо, настолько испугался пыли, собравшейся в воздухе твердой пеленой.

– Че пришел?

– Поговорить.

Мышь стояла за ним и не видела лица, но это было и не нужно. В семейных разборках самое неприятное – встречаться с родственниками, которых ты, очевидно, разочаровал.

– Ну говори. Че.

Он не предложил сесть. Не подвинулся. Даже не соизволил перестать жевать. Да ладно. Ну как они вообще могут быть из одной семьи?!

– А мы к чаю сладенькое принесли, – засуетилась Соперница, – Мышь, давай, доставай.

Мышь торопливо полезла в рюкзак, чувствуя, как телефон пробудился снова и сотрясает карман мамиными сообщениями. Нет, подождет.

– Специально для вас купили. Вот, – упаковка пирожных только коснулась низкого столика и тут же утонула в мусорных завалах, – может, я чай поставлю?

– Экран не загораживай, жируха!

– Простите, – Соперница поспешно вернулась к ним, в безопасную зону за диваном, и Ян вздохнул. Потом ухмыльнулся криво, будто с силами собираясь. Забрал хвост. Вышел вперед, встал рядом – хоть не перед – с телевизором и скрестил руки на груди. Теперь его нельзя было не заметить.

– Здравствуй, дядя, – тот не ответил, продолжая мочить заграничных монстров на экране, – я сказал, здравствуй. Дядя.

– Ну че лезеш, че лезеш ты, э? Катку просираем!

– Я тебе электричество отключу, если не перестанешь вести себя, как примат.

Точно. Вот кого он напоминал больше всего.

– Слыш! Слыш!! – он даже наушники скинул, – ты че, угрожаеш, пидрила ссаный?!

– Вот. Наконец диалог.

– Чайник? – тихонько пискнула Соперница.

– Лучше не надо, – так же тихо ответила Мышь. Они буквально вжались друг в друга, на это краткое время даже позабыв про вражду.

Ян обвел помещение долгим презрительным взглядом.

– Машина откуда? Опять кредит взял?

– Не твое дело ваще, усек, да? Мои деньги!

– Не твои, а наши.

– Слыш. Слыш!! – Примат подпрыгнул на диване и, кажется, чуть не кинул в Яна игровой пульт. Девочки еще сильнее зажались в угол – лучше уже живущие там пауки. Конечно, Ян не выглядел, как тот, кто выстоит против Примата в драке, но девочки-то совсем бесполезны, да?

– Ты че, борзый очень, да? Че, думаеш, приперся тут, значит, и все, типа, думаеш, я ваще скучал?!

– Надеюсь, что нет.

Ян храбро стоял посреди всей этой пыли, но хвост его уже начинал сдавать, нервничать, виться вокруг запястий, выпутываться из рук. Мышь видела: несмотря на стоический вид, Яну с каждой секундой становилось все хуже.

– Ты собаку хоть кормишь?

– Ссал я на эту шавку! Ваще не моя, – он снова уткнулся взглядом в экран, но теперь было очевидно, что объект его внимания уже не игра, – сдохни, сука…

– Но это ты ее в честь мамы назвал.

– Ссал я на твою мамку! Шлюха, шкура, нагуляла тебя, че ты стоиш теперь, а? Э? Семью позоришь, дэ!

– У тебя телефон… – шепнула Соперница.

– Знаю.

– Орали все, – продолжал Примат, агрессивно давя на кнопки, – Айнур наша такая молодэц, такая молодэц, прям в жопе огурец, и че – че, где она щас, э? Вот. Бегите, бабы, он нагулянный, в нем не моя кровь, нэ. И когда мы против этих пойдем, тебя тоже задавим, понял, да?

– Дядя.

– Не дядя я тебе!

– Я. Твой. Племянник, – сквозь зубы процедил Ян, – ты поговоришь со мной. А потом я уйду и – Богом клянусь