Эйден снова посмотрел на меня с тем же ужасающим спокойствием, а затем вздохнул и добавил:

– Или побега из дома…

Завидев хорошо знакомую улицу, напарник принялся проверять снаряжение. Мы уже почти приехали к дому семьи Майерс, и чем ближе мы были, тем страшнее мне становилось, а мозг потихоньку подготавливал сердце к новой ране, которая будет болеть ещё сильнее. Как же сейчас хочется «погрузиться» и не возвращаться в реальность. И как жаль, что в этом «погружении» я не могу утонуть с концами, чтобы больше не чувствовать эту невыносимую боль. Забавно, но Эйден частенько упрекал меня за то, какой я пессимист, даже несмотря на то, что живём мы в одном из лучших для жизни городов мира. «Тут хочешь не хочешь, а оптимистом станешь в десяти из десяти случаев, друг мой. И удивляет меня тот факт, что ты, именно ты, мой лучший друг, такой хмурый и унылый пессимист. Да ты сломал систему, чёрт возьми!» – говорил мне тот как-то и добавлял потом, что я бракованный, но всё равно меня любит. Никогда не понимал этой его черты, когда, сам того не осознавая, сначала унижает, а потом пытается исправить положение тёплыми словами, поняв, что сказал.

Я постучал в дверь. Ждать долго не пришлось: Эмма быстро нам открыла, и мы втроём просто застыли, уставившись друг на друга. Не знаю, как будет правильнее поступить в данный момент. Что мне делать? Не придумав ничего лучше, я просто приветственно и одновременно с сочувствием кивнул. Лицо девушки уже успело опухнуть от слёз, а глаза сильно покраснели. Во взгляде читалась мольба о помощи и некое облегчение от того, что именно мы приехали на помощь. Внезапно Эмма молниеносно бросилась обнимать меня, крепко сжимая руками талию. Всхлипывая и будто бы снова начиная плакать, девушка стала прижиматься лицом к моей груди всё сильнее и сильнее. Даже после возвращения в родной городок при первой встрече Эмма старалась держаться на расстоянии от меня, хоть и была со мной поначалу дружелюбна и вежлива. Однако сейчас она разбита, сломлена и убита горем, поэтому не стоит зацикливаться на этом. Всего лишь потребность в чьей-то поддержке в стрессовой ситуации, вот и всё. Я посмотрел на Эйдена, но тот лишь слегка пожал плечами и кивнул в сторону дома, намекая, что лучше было бы войти внутрь.

– Эмма, расскажи мне всё с самого начала. Когда ты обнаружила пропажу Мишель? – я начал опрос в гостиной, а Эйден пошёл осматривать комнату девочки.

– Утром. Хотела разбудить её, чтобы покормить и начать собирать в школу, но прежде чем зайти в комнату, я увидела, что дверь приоткрыта. Сначала я подумала: «сама проснулась, вот здорово!», – будто бы гордясь дочерью, та на мгновение улыбнулась, но реальность вернула всё на свои места, и по лицу снова побежали слёзы. Говорить в таком состоянии всегда получается с трудом. – Но потом, заглянув внутрь, я не обнаружила там Мишель, а часть вещей просто пропала из комнаты. Был небольшой бардак. Потом я обыскала весь дом, весь двор, почти всю округу, но моей девочки нигде не было, и тогда я сразу же позвонила в полицию. А папа отправился искать ещё дальше отсюда.

– Фрэнк ушёл на поиски совсем один?

– Да, он безумно испугался за неё. Сначала он помогал мне искать по всему нашему участку, но потом, когда Мишель мы не нашли, решил искать дальше сам, а меня оставил здесь, ждать вас.

– Она была чем-то… – не успел я задать новый вопрос, как в комнату вошёл спустившийся со второго этажа Эйден.

– Я всё осмотрел, – он кивком подозвал меня к себе, и я подошёл. Дальше он продолжил говорить шёпотом. – Всё выглядит именно так, как выглядело в других случаях.