– Мариса, а что эту родинку раньше до меня никто не видел, – спросил художник, еще не предполагая, куда может «завезти» эта родинка.

– Кроме моих родителей, пока я была маленькой. Никто.

– А твой парень?

– Не знаю, почему я тебе отвечу, наверное, потому что стою перед тобой раздетой. Я пока одна, одна, одна, – сказала Мариса, слегка пританцовывая и изобразив на лице печаль, – вот такая знаменитая, красивая, богатая и двадцатилетняя девушка. Сам понимаешь, я не вольна ходить, где хочу и быть свободной от определенных правил, раз судьба такая.

– Ты первый мужчина, перед которым я разделась, – услышал художник, и в голове его промелькнуло: может быть зря все это началось, зря затеял. – И это первый случай, за пределами моей квартиры, конечно, когда я осталась наедине без Вадима и других людей из нашей команды, с человеком со стороны, то есть с тобой, милый художник. Поэтому я немного пофлиртую и пусть это все разойдется по свету, вызывая интерес, любопытство и зависть.

– Знаешь, – добавила Мариса, – папа сказал мне, что купит у тебя «Купальщицу», чтобы потом подарить ее моему будущему мужу.

– Мне он сказал об этом, когда был здесь. Значит, мужа еще нет, а подарок ему уже создается. Что ж, стоит постараться.

Ровно через час в дверь позвонили. Зашел Вадим, Мариса уже его ждала, допивала, сидя за столом, кофе.

Художник протянул Вадиму вынутую из фотоаппарата только что отснятую кассету. Тот молча взял и положил в карман пиджака. Прощаясь, тихо, чтобы Мариса не слышала, сказал художнику:

– Обо всем, что касается цены, с ней не говорите. Все это только с отцом.

Так прошел первый необычный визит молодой звезды к художнику.

Через три дня в мастерскую позвонил Вадим:

– Пленку проявил, Мариса сказала, что для вас будет лучше, если состоится еще один сеанс позирования в мастерской. Это так?

Художник ответил не сразу. Предложение это было неожиданным и исходило от Марисы: что же, действительно чем дольше видишь свою музу, тем тоньше и красивей рождается песня.

– Действительно это так.

– Хорошо. Только Мариса хочет перед сеансом походить по залам картинной галерее, чтобы вы ее поводили. Хорошо. На все про все будет три часа. Час в галерее, остальное время в мастерской.

Договорились на следующий день.

Ходить по залам, и смотреть картины старых мастеров с Марисой было интересно. Не только потому, что она действительно с любопытством, рассматривала знаменитые полотна и расспрашивала про них, но и потому, что спутница художника была звездой, чье изображение и чей голос практически каждый день появлялись в каждом доме. Несколько человек за время экскурсии по залам обратились к Марисе за автографами и подсовывали каталоги, купленные в галерее.

– Не удобно на них как-то… – засомневалась Мариса.

– А ты напиши: «На память о встрече среди картин и распишись, – посоветовал художник.

Так она и делала.

– А ты бы смог так написать? – спросила она художника, остановившись перед одним из портретов девятнадцатого века.

– Смог бы. И еще многие смогли бы.

– Почему же тогда этот портрет так дорого стоит и даже охраняется государством? Только потому, что он старый?

– И по этому. И потому, что художник знаменит. И еще – знаменит изображенный на портрете человек. И еще оттого, что за свою историю этот портрет не раз продавался и покупался, и каждая новая цена была намного выше предыдущей. Да мало ли еще» почему». Чем больше вокруг картины и ее автора историй и легенд, тем он будет дороже.

– Хочу, чтобы моя купальщица стала чертовски дорогой картиной.

– Хочешь разорить своего папу? – художник озорно посмотрел на девушку.