– Пусть потомки запомнят меня именно такой, – весело засмеялась она, как только увидела готовую картину. Радость, охватившая девушку, была первой реакцией на свое изображение.

Лишь одна деталь в своем лице показалась ей «немного отличной от действительности» – небольшой пупырышек на щеке. На холсте на него не было и намека.

– Это вы специально? – спросила девушка.

– Я считаю, что на холст должно переходить все самое лучше, а не то, что в жизни вы стараетесь скрыть под покровом косметики. Или вы хотите, чтобы я «подарил» вашему лицу на портрете эту маленькую штучку? – художник не стал уточнять – какую.

– Эту нет. А вот другую, о ней вы узнаете по ходу написания следующей картины с купальщицей, хотелось бы увидеть на холсте, – кокетливо сказала Мариса и ткнула пальцем себе в джинсы, плотно подчеркивающие округлости ее попки. – Здесь у меня большая родинка. И я хочу, чтобы она осталась на картине.

Посмотрела на Вадима – своего директора.

– Будет повод показать ее вживую по телевизору, да и для любого интервью это добавит пикантности, так мой повелитель, – она все шутила, но все понимали, что говорит Мариса вещи серьезные, только что поделаешь, хорошее настроение у девушки.

– Я могу вас сейчас попозировать, вы готовы к работе? – неожиданно обратилась Мариса к художнику.

– Вы хотите прямо сейчас? – растерялся художник, не ожидавший, что события будут развиваться так стремительно. – Хорошо…

Мариса посмотрела на своего директора.

– Вадим, заедь за мной через час. Я тебя буду стесняться. Родинку свою тебе не покажу, – улыбнулась девушка.

Когда художник и модель остались одни в однокомнатной квартире-мастерской, девушка села в кресло.

– Я вас слушаю, маэстро, командуйте мной.

– Мариса, вы когда-нибудь позировали обнаженной? – почувствовав воцарившуюся в комнате неловкость и смущение, сказал художник.

– Давай, на «ты «– так мне будет легче справиться со своей работой. Сейчас – первый раз. И как-то, знаешь страшно. Мне хочется перед тобой раздеться, и я этого боюсь. Помоги мне…

Художник опешил.

– Шучу, – вновь засмеялась девушка. – Это ведь словно в кабинете у гинеколога, он меня просит раздеться, а я начинаю комплексовать. Глупо, ведь, правда.

Мариса поднялась и ушла в ванную, закрыла за собой дверь. Послышался шум воды.

– Дай мне, пожалуйста, полотенце, я сейчас.

Через пару минут она действительно предстала перед художником. Стройная, красивая, молодая и знаменитая – художник включил музыкальный канал телевизора и «наткнулся» на клип Алисы.

Оба развеселились.

– Забавно, правда, – сказала Мариса. – Сейчас бы здесь в очередь выстроились съемочные группы со многих каналов, чтобы заснять все это. А так никто не видит, только ты.

– Ты всегда думаешь только о том, как бы выгодней и красивей себя подать и продать общественному мнению.

– Да, это ведь мой успех, мои деньги. Ты ведь тоже схватился за наш проект с картиной, чтобы раскрутиться за наш же счет, ведь так?

– И так и не совсем так. Я эту картину написал бы все равно – с тобой или без тебя, все равно написал бы. Просто с тобой она зазвучит по-другому. И ты права, хочется стать знаменитым, я знаю, что достоин этого.

Художник закрепил на стене белую ткань, размером с простыню – для фона. На край его, лежащий на полу, Мариса встала.

– Как мне позировать?

– Ты ведь хочешь, чтобы родинка попала в картину – тогда повернись спиной.

Родинка действительно была на таком месте, от которого любому мужчине глаз не отвести. Мариса знала, что говорила. Такая родинка да на таком месте… Родинка подсказала сюжет картины – теперь купальщица будет не выходить, а заходить в воды пруда. Так Мариса получится со спины. «Меньше будет поводов для злословов», – подумал художник, радуясь, что нашел все элементы композиции.