– Так что, внучек, обдумаешь это предложение? Я не буду заставлять тебя. Хочешь остаться в деревне и опекать старика? Оставайся. Труд в поле ничем не хуже иной магической работы в мире. И под присмотром будешь. Оставайся. Только как бы тебе не пожалеть об этом лет через десять, когда шанс будет упущен. Поэтому верь мне: мне тяжело будет с тобой прощаться, ты же совсем кроха. Но академия даст тебе шанс, которого иначе не будет. Может, даже десятого уровня силы достигнуть, представляешь.

Освальд доел кашу и мягко отодвинул тарелку.

– Деда, я клянусь, что подумаю и приму решение! – сказал он, возможно, даже чересчур торжественно, показывая, какой он уже самостоятельный.

– Ладно, ладно, – рассмеялся старик, – конечно, примешь! Завтра ведь вторник. Сутулый Хольц опять будет жечь костер и собирать посиделки. Есть у меня одна мысль. Спросим у наших достойных соседей, что они думают? Послушаешь их мнение, и потом все решишь.

– Но, деда, – оторопел мальчик, – костер же для взрослых. Вы нас вечно оттуда гоните.

– Если ты готов учиться в академии и отвечать за свои решения – ты уже достаточно взрослый! – рассмеявшись, сказал дедушка.

– Хорошо, я согласен. Если меня не прогонят.

– Никто не будет тебя гнать, обещаю. Мы с тобой послушаем советы от других. Ты же знаешь, как бывает, мудрость передается от старших младшим. Недостаточно тебе моего слова – завтра остальных спросим. Они будут рады. В кои-то веки из нашей деревушки великий маг может выйти!

Харлам, конечно, лукавил. Освальд никогда не был местным, выходцем из круга сельчан. Его прошлое, о котором он ничего не помнил, было покрыто тайной. А после сегодняшнего происшествия старик не исключал, что мальчик может быть потомственным магом. Возможно, даже из древнего семейства. Он не питал иллюзий, что такой человек, как Андрэ Хисм, стал бы зазывать на учебу любого просто по доброте душевной.

– А теперь я лягу спать, – сказал он, – день был долгий. Ты, конечно, уже поспал, но, наверное, стоит еще. А завтра примем решение.

На следующий день по всей деревне Вальдано было только и разговоров, что о приключениях Харлама Фасгорна и его внука. Началось все с лекаря, к которому старик пошел с утра со своими ранами. Там, слово за слово, вся история была рассказана в самых красочных подробностях. Даже в полях, где вроде бы все работают, а не лясы точат, обсуждали, как здорово проучили подонка-кучера и как мужественно Освальд защищал деда.

А Освальд готовился к вечеру. Вроде бы ничего особенного, но для маленького мальчика это было очень волнительно. Во-первых, ему разрешат сидеть в одном кругу со взрослыми. Во-вторых, должно решиться, ехать ему в академию или нет. Перспектива стать сильным магом, лучше, чем кто-либо из знакомых ему, была очень заманчива. С другой стороны, Освальду было страшно.

Он был готов ответить «да» Андрэ Хисму еще вчера. На самом деле не дала ему это сделать не растерянность, нет, и не усталость. Не дал страх. Страх перемен иногда бывает очень сильным и до последнего ютится в потемках сознания. Вроде и нет его, а на самом деле подтачивает, как червь, кричит: «Нет, не надо ничего менять, а вдруг». Не каждый взрослый это понимает, что уж говорить о маленьком мальчике. Страх и интерес боролись в нем. Благодаря деду, интерес готов был победить, осталось только дождаться вечернего костра.

Когда дедушка вернулся с работы домой, Освальд вновь рассматривал маленькую модель мельницы. И правда – как настоящая. Он поддел пальцем лопасть колеса, но оно отказывалось крутиться.

– Ну, как прошел день? – спросил Харлам, входя в дом.