– Посмотри на нее, – продолжал Боря, уверенно продвигаясь в сторону Вероники.

Тыльной стороной ладони он медленно провел по белым волосам подруги, затем обвел скулу.

– Скажи ей, милая, – обратился он к Нике.

– Мне нельзя говорить, они смотрят, они все знают, они придут за мной, – послушно отвечала Ника.

– Этого всего не может быть, это все нереально, – начала шептать Жанна, смотря на этот театр абсурда.

– Не может быть или может, знают только они, нам нельзя о них говорить, молчи, слушай голоса, у тебя получится, они тебя заметят, – твердила подруга с пустыми глазами.

В какой-то момент свет моргнул.

Вероника сидела на своем месте, вытирая салфеткой упавшие капли чая.

Боря укладывал на хлеб ингредиенты для бутерброда. Ситуацию выдавал только выпученный взгляд Жанны.

– Что-то не так? – спросил Боря.

– Конечно, ты столько колбасы навалил на хлеб, что КамАЗ не увезёт, – радостно включилась Ника.

– Почему ты спрашиваешь? – уточнила Жанна.

– Ты какая-то бледная, напугана будто, – ответил Борис.

– Нет, все в порядке, живот что-то прихватил, вы продолжаете, а я в комнату пойду, прилягу, хорошо? – спросила Жанна.

– Конечно, Жуженька, не волнуйся, отдыхай, – поддержала подруга.

Боря одобрительно кивнул головой.

Жанна вышла из-за стола и удалилась из кухни, на всякий случай еще раз обернувшись на выходе. Ей хотелось на всякий случай убедиться, что она покидает свою кухню, а не пределы разума.

Ноги привели Жанну в мастерскую, она включила свет, закрыла за собой дверь и присела на табурет. На столе лежал чистый лист бумаги. Не раздумывая, Жанна схватила валяющийся неподалёку уголёк. Она резво начала наносить на бумагу линии с разных длин, изгибов и плотности. Скрючившись над листом, Жанна в поте лица пыталась что-то изобразить. В глазах все плыло, а рука самостоятельно, бесконтрольно двигалась по бумаге, образуя всё большее чёрное пятно. Вблизи это именно так и выглядело. Но стоило Жанне закончить работу над изображением и отойти от него, она разглядела в рисунке образ человека.

Точнее, это было женское лицо, обрамлённое стрижкой каре с прямой чёлкой.

Как интересно, подумала Жанна, что бы это могло означать? С этими мыслями она покинула мастерскую.

В какой-то момент Жанна, раздевшись в душе, обратила внимание на свои чёрные от угля пальцы. Она начала оставлять грязные следы на своём теле, водя пальцами по обнажённой коже и рисуя незатейливые узоры.

Девушка с интересом наблюдала за процессом. Постепенно её пальцы перестали оставлять чёрные следы, но она продолжила водить ими по телу с силой вдавливая подушечки в кожу. За блуждающими кистями рук уже следовали красные следы.

Словно в каком-то трансе Жанна изменила угол наклона руки. Теперь тело не находилось под давлением пальцев, а в него врезались острые как лезвия ногти. Десять линий проявлялись следом за движениями девушки, из каждой выделялась маленькие капли крови.

Ногти вцепились в шею и ровными линиями опускались вниз к груди, в области живота они пересеклись в один огромный крест.

На этом моменте Жанна остановилась, смотря, как вода на дне душевой окрашивается в красный цвет.

Она думала: «Что происходит? Я жива или нет? Всё это происходит на самом деле или мне кажется? Может быть, мне всё это чудится?»

Она чувствовала боль, замешательство и холод. Жанна видела свою кровь. Это убеждало её в том, что она настоящая. Но девушка продолжала размышлять: «А если я настоящая, то почему мне не страшно?»

Круговорот мыслей оборвала грубая мужская ладонь, крепко схватившая девушку за руку и буквально выдернувшая из душа.

– Ты что делаешь? – строго спросил Боря.