Владимир

С капсулой возни было гораздо больше. Для того, чтобы приобрести новую, пришлось потратить все, что было. Зато она и правда была самой новой модели, и управлять ею можно было только четко произнося команды. Не всякие капсулы могли открываться таким образом: некоторые требовали делать все своими руками, чтобы появилась возможность извлечь содержимое. Я опробовал ее несколько раз: она послушно летала по площадке и открывалась спустя секунду после команды. Она была маленькой, но кружка в нее вполне влезала.

План нужно было исполнить как можно скорее: с каждым днем Мун выглядел все хуже и хуже. Его влюбленный меланхоличный взгляд начал меня раздражать. И тут мне стало казаться, что это и не план вовсе.

Что будет дальше?! Вот она видит чашку у себя дома, и что? Вряд ли она будет играть в детектива и попытается выяснить, откуда она: судя по всему, свободного времени у нее не так много. Да и будь я на ее месте, охотно бы стал думать, что мой тайный поклонник – кто-то из близких, коллег. Как тот парень, который намывает их аппараты. Он выглядит так, будто вышел из какого-то сериала Netflix. Да, точно. Если бы я был ею, то общение с таким, как я, было бы последним пунктом в списке моих желаний: никто не ездит на троллейбусе, если под окном стоит «Феррари». Оставалась только надеяться, что она из тех, кого подкупит само ощущение загадки. В любом случае, я все больше думал о том, что мне таки придется оставить подпись.

– Напиши ей, что она тебе нравится, – сказал Мун.

Я посмотрел в его придурковатые глаза и ответил:

– Ты совсем лишился разума… От незнакомца это как-то жутко.

– Жутко не это, а то, что ты даришь кружку, которая у нее недавно разбилась. Разве не похоже на то, что ты за ней шпионишь? Ты бы не испугался на ее месте?

Я задумался. Это были не глупости. Может, с моей стороны все выглядит так, будто я решил о ней позаботиться, но она вполне может подумать, что я бешеный маньяк. Еще и эта кружка…

– Надо сделать так, будто это все случайное совпадение. Будто ты и не знал, что у нее больше нет чашки, – прервал мои размышления L-309.

Мой мозг отказался работать. Если честно, разбирать аппараты было гораздо проще, чем оказывать знаки внимания девушке. Да и опыта у меня было в этом куда меньше.

Если честно, мы оба со стороны смотрелись как двое недотеп, которые собрались разрешить неразрешимое, хотя это было странно: я мог с аппарата выстрелить в муху и попасть, а Мун – вообще андроид, недавно раздавивший инопланетыша. Но вот подобраться к какой-то там раздатчице у нас не было сил; это казалось более опасным. Я стал ловить себя на мысли, что, возможно, подхватил ту же болезнь, что и мой приятель: я туго соображал всякий раз, когда речь заходила об Анне. Это было странно и глупо: она даже не знает о моем существовании, не говоря уже о том, чтобы говорить со мной, а я уже чувствую себя так, будто в ее руках моя судьба.

Необходимость написать ей для меня была смертельным номером.

– А можно ли вообще подобрать такие слова, которые бы не выставили меня маньяком?

Андроид засмеялся:

– Я не уверен. Да и это не ко мне. Тебе лучше удастся, ты ведь можешь представить, что сам бы хотел прочесть…

– Ничего. Я ничего не хотел бы прочесть. Я вообще не люблю переписки.

Мун вскочил и дал мне подзатыльник, от которого перед глазами заиграли искры. Он шумно приземлился на стул и, нахмурившись, поглядел на меня.

– Не строй из себя идиота. Если не соберешься, мы так и будем по эту сторону вечно.

Силу он явно не рассчитал: перед глазами висели густые ватные облака. Обида горько обожгла желудок.