В этой реальности свои правила.

Нужно быть здесь, но как бы за стеклом. Ведь нас не должно ничего уязвлять или задевать.

Показывать себя, но не слишком. Точнее, показывать ярко и иногда даже навязчиво. Но делать вид, что это естественный порядок вещей.

Вызывать эмоции, но не испытывать их напрямую к тем, кто вызывает их у нас.

Создавать дистанцию, оставляя пространство между собой и окружающими, чтобы никто не мог подойти слишком близко.

И в этой тишине ваш нарциссизм не кричит: «Я лучший». Он шепчет: «Я не знаю, здесь я или нет. Я не понимаю, каким мне уместно быть. Я в полном недоумении, как мне проявляться, потому что такой, какой есть, я недостаточно хорош. А того, кем я претендую быть, уже устал показывать».

Это голос не силы, а растерянности. Он не контролирует, а ищет контроль. Он пытается не доминировать, а найти себя в мире, где правильный ответ на вопрос «Какой я на самом деле?» всегда где-то еще, снаружи и в будущем.

И самое тяжелое: нам надо быстрее избавиться от себя такого. Обнаруживая себя непонятного, растерянного или уязвимого, мы как будто быстренько раскалываемся на кусочки и неподходящие заметаем под коврик. Вместо целостного Я наш нарциссизм все время пересобирает перед нами лишь часть пазла, который постоянно меняет очертания и картинку в зависимости от освещения. Сегодня мы видим яркие, цепляющие цвета нашего Я. А завтра кто-то глянул равнодушно – и мы рассыпались, как стеклышки в детском калейдоскопе.

Мир, в котором мы живем, все чаще напоминает раскраску из детства. Но упрощенную. Черно-белую. В ней нет места для нюансов, сложностей, чего-то, что нельзя описать одним словом. Вся медиа-мощь бесчисленных менторов, кураторов, коучей и психологов дала нам в руки одинаковые картинки, в которых нельзя ничего менять.

Ты или проработанный, уже победивший себя, свои эмоции и, желательно, потребность во всех остальных, или неудачник-невротик, который варится в своих противоречиях, когда все вокруг «уже справились». Ты либо проявлен – в ленте, сторис, сознании окружающих, – либо прокрастинатор, который не может себя организовать, чтобы «выйти в люди».

Это реальность, где все ответы просты, а критерии безжалостны. Ты либо сильный, либо слабый. Либо умеешь ставить границы, либо позволил всему миру сесть тебе на шею. Либо свободен, либо до сих пор зависим от чужого мнения. Либо ты абсолютно уверен в себе и знаешь, как правильно реагировать во всех ситуациях, либо ты еще недостаточно поработал с самооценкой.

И главное: ты всегда должен знать, на какой стороне находишься. Потому что в этой четкой картине мира не может быть промежутков, где ты что-то ищешь, чего-то еще не знаешь. Неопределенность неуместна. Она выглядит как ошибка. Мы сами становимся ошибками…

Но что остается за пределами этой раскраски? Цвет, который нельзя назвать. Чувство, которое невозможно втиснуть в короткий чек-лист. Сложность. То, что больше простого ответа. То, что больше одобрения или осуждения. Сложность требует времени. Она требует размышлений. Она требует психического труда, в котором наша душа могла бы затачивать свой собственный цветной карандаш. И, что самое неудобное, сложность требует признать: ты не знаешь, что именно правильно, нормально, достаточно.

Именно сложность делает нас настоящими, но именно ее мы больше всего боимся. Потому что сложность нельзя быстро продать, нельзя упаковать в эффектный продукт, нельзя отразить в одном посте. Она всегда противоречивая, всегда немного нелепая. В ней никто не прав до конца, но никто и не виноват. В ней ты не идеальный герой и не сломанный невротик. Ты просто человек, который иногда справляется, а иногда – нет.