Нарциссизм: история наших отношений с собой
Нарциссизм в психоанализе – не просто черта характера и уж тем более не расстройство психики, а фундаментальная структура, формирующая наши отношения с собой и другими. В ее основе лежит способность чувствовать свою ценность и значимость, а это важная часть нашего психического здоровья. Это то, как мы выстраиваем свое представление о себе, балансируя между внутренними переживаниями и внешними ожиданиями.
В раннем детстве нарциссизм естественен: ребенок воспринимает себя центром мира, и эта грандиозность помогает ему развивать свое Я. «Нарциссическая копилка» собирает в единое целое историю наших отношений с самим собой. Она хранит в себе все следы любви и отвержения, радости и грусти, внезапных находок в отношениях с близкими и ужасающих потерь. Нарциссизм предназначен природой как раз для того, чтобы сначала на поле отношений с родителями наше Я появилось. Он, как связующий цемент, объединяет отдельные пазлы нашего Я в целостное представление о себе, чтобы мы могли опираться на это и хорошо ориентироваться в себе.
С самого начала нарциссизм был на нашей стороне. Благодаря ему мы чувствовали себя значимыми, справлялись с первыми трудностями и учились взаимодействовать с миром.
Но не всегда все шло гладко. Когда условий для этого было мало – например, не хватало внимания, принятия или просто безопасности быть собой, – нарциссизм вынужден был работать иначе. Иногда он представляется мне персонажем из песни, в которой «я его слепила из того, что было». Он собирал наш образ себя из хаоса детских фантазий и отражений в глазах близких людей. Отражений могло быть недостаточно. Или они могли быть окрашены в темные оттенки, подчеркивающие только наши недостатки. Или в них могли преобладать те родительские ожидания, которым мы так и не смогли соответствовать.
Так, из того, что было, нарциссизм шил нам костюм не по меркам нашего Реального Я, а по тем, которые нам выдали. И это помогало сохранять важные связи, в которых мы тогда очень нуждались. Гораздо больше, чем в том, чтобы оставаться верными своему Я.
В основе такой работы нарциссизма всегда лежит хрупкость конструкции того, что мы можем считать своим Я. Как будто оно и хочет появиться, но продолжает прятаться в своем детском костюме, поскольку пока не может найти здоровую форму и жить в этом мире сегодня.
Мы не понимаем, стоит ли нам выпячивать достоинства, скрывать недостатки или, наоборот, настолько одержимо принимать все в себе, чтобы это стало эгоистическим посланием миру: «Принимайте меня таким, какой я есть. Мне наплевать, что вы обо мне думаете».
Мы не можем всегда одинаково полно ощущать, что такое наше Я, и не понимаем, за счет чего восполнять нехватку этой полноты. Мы решаем: «Может, я почувствую это за счет достижений и успехов? А может, за счет восторженных откликов или хотя бы неравнодушия окружающих? Или, может, мне стоит вообще перестать во всем этом нуждаться, чтобы не быть таким уязвимым и зависимым?»
Новая модель нарциссизма
Однажды моя клиентка, очень успешная по современным меркам девушка, сетовала на то, что в соцсетях ее задели несправедливым комментарием, который, на мой взгляд, граничил с прямым оскорблением. Я спрашивала ее о том, что она испытывает в связи с этой ситуацией. И нисколько не удивилась, когда она сказала, что злится на себя. Ведь все паблики поп-психологии, имеющиеся в ее распоряжении, давно объяснили, что «если у тебя высокая самооценка, то тебя ничего не способно задеть». И ее логичным желанием стало избавиться от своих чувств, от своей задетости, которая показывала уязвимость перед людьми.