«Он не даст нам уйти!» – крикнула Алекс, пытаясь перекричать вой бури. «Теперь, когда он знает о нас, он будет преследовать нас до конца!»

Рорик, шедший впереди, лишь мрачно кивнул. Его лицо, покрытое слоем серого пепла, напоминало маску смерти. Он вел их через этот ад, полагаясь на свои звериные инстинкты и многолетний опыт выживания в самых гибельных местах. Но даже его навыки, казалось, были бессильны против этой всепроникающей, вездесущей угрозы.

Пепельные Дозоры настигали их снова и снова. Они появлялись из пепельной мглы бесшумно, как призраки, их черные доспехи едва выделялись на фоне серого мира, и лишь багровые угли их глаз горели во тьме, как предвестники смерти. Каждая стычка была короткой, яростной и отнимала драгоценные силы. Сестра Лира, монахиня из Аэтельгарда, без устали чертила в воздухе защитные руны, которые вспыхивали на мгновение серебристым светом, отбрасывая Пепельных назад, но ее силы таяли на глазах. Ларс, поддерживаемый Элианой, пытался использовать Осколок Чистого Света, чтобы осветить им путь и отогнать тварей, но его свет в этом царстве пепла казался слабым и немощным.

Они почти не спали, почти не ели. Постоянное напряжение, страх и усталость выматывали их до предела. Брат Терон, пожилой целитель из Аэтельгарда, делал все возможное, чтобы поддерживать их силы, раздавая остатки своих целебных трав и настоев, но и его запасы подходили к концу.

На третий день этого отчаянного бегства, когда они уже почти выбились из сил, Пепельный Король захлопнул свою ловушку.

Они вошли в узкое ущелье, которое, как им показалось, могло бы вывести их из этого пепельного ада в более безопасные земли. Но ущелье оказалось западней. Когда они прошли его самую узкую часть, выходы с обеих сторон внезапно оказались перекрыты отрядами Пепельных Дозоров, которые, словно выросли из-под земли. А со склонов ущелья на них посыпался град черных, острых, как бритва, осколков обсидиана.

«Засада!» – крикнул Рорик, его топор сверкнул в сером свете.

Завязался отчаянный, неравный бой. Пепельных было слишком много. Они наступали со всех сторон, их безмолвные, дисциплинированные ряды казались несокрушимыми. Алекс, Рорик, Ульф и Йорген дрались как львы, их оружие находило цели, но на место каждого павшего Пепельного тут же вставали двое новых.

Ларс, видя, что его друзья вот-вот будут раздавлены, шагнул вперед, заслоняя собой Элиану. Осколок на его груди вспыхнул ослепительным светом, и он запел – не древний гимн, а простую, отчаянную песню света и надежды, песню, рожденную в его сердце в этот самый момент. Его голос, чистый и сильный, на мгновение заставил Пепельных отступить, их багровые глаза испуганно замерцали.

В этой короткой передышке Йорген, воин Кингсбриджа, получил тяжелую рану – черный клинок одного из Пепельных пронзил его плечо. Он упал на колени, его лицо исказилось от боли.

Брат Терон, не раздумывая ни секунды, бросился к нему. Старый монах, забыв об опасности, опустился рядом с раненым, пытаясь остановить кровь и прошептать слова исцеляющей молитвы.

Именно в этот момент один из Пепельных командиров – огромная фигура в тяжелых доспехах, с мечом, который, казалось, был выкован из самой тьмы, – прорвался сквозь ряды сражающихся и нацелился на беззащитного целителя.

«Терон, берегись!» – крикнула Алекс, но было уже поздно.

Меч Пепельного командира обрушился на спину старого монаха. Брат Терон даже не вскрикнул. Он лишь на мгновение замер, его руки все еще лежали на ране Йоргена, а затем медленно, как подрубленное дерево, осел на землю. Его серая ряса быстро пропитывалась кровью. Свет в его добрых глазах погас.