Ирвен молчала. За этот вечер она узнала столько всего нового, почерпнула столько информации, сколько, наверное, не получала за несколько последних лет своей жизни. Аревий также замолчал, вновь погрузившись в мысли о необычайной красоте Ирвен. Она была бесподобна! От нее нельзя было оторвать глаз. Девушка, заметив пристальный взгляд Аревия, немного засмущавшись, опустила глаза, но затем, чтобы нарушить неловкое молчание, поинтересовалась, правда ли красиво в этом лесу. Аревий согласился, и через некоторое время они уже весело обсуждали красоту леса, бесконечность звездного неба, напрочь позабыв уже и о короле-маге, и об осаждаемом Зодвене. Они даже успели на время забыть, что находятся по разные стороны враждующих сторон, говорили обо всем, но только не о войне, не о печальных событиях в мире.

Аревий рассказывал о тех землях, где он бывал, о красивых городах, великолепных пещерах гномов, он говорил о многом, но за весь вечер ни разу не спросил о силе, защищающей Зодвен, не уговаривал Ирвен пойти с ним. Ей на какое-то время показалось, что все проблемы и неприятности отступили, что вовсе в этом мире не осталось никого кроме них двоих. Весь мир ограничен этим лесом, а за ним ничего такого нет, что заслуживало бы их внимания в тот момент. Однако вскоре стало светать. На небе остались лишь самые яркие звезды, птицы в лесу звонким пением радовались началу нового дня, и Ирвен поспешила распрощаться. Она лишь пожелала удачи Аревию и бегом скрылась за ближайшими деревьями, Аревий внимательно вглядывался в сторону, куда пошла девушка, но разглядеть ее ему не удалось, словно она растворилась среди деревьев.

Аревий так и не сомкнул своих глаз в ту ночь. Хотя еще до восхода солнца оставалось не менее часа, было решено, пока еще утренний туман не рассеялся, успеть добраться до входа в пещеры Черной скалы. Было сыро и холодно, плотное облако тумана не позволяло видеть дальше трех метров перед собой, в лагере кривенцев то и дело слышалась брань того или иного воина, наткнувшегося в темноте на канат, удерживающий палатку, или споткнувшегося о камень. Воины, словно призраки, неожиданно появлялись из густого тумана и тут же растворялись в дымке.

Когда Аревий вышел из своей палатки, его уже ожидал Сулз с пятью лучшими воинами кривенцев. Они и раньше часто сражались бок о бок вместе с Аревием, прошли множество битв и войн. Кроме этого, король Олун прислал семерых воинов из своей личной охраны. Те были вовсе отъявленные убийцы, их вид больше напоминал безжалостных разбойников, чем охрану короля. В их взгляде присутствовали только гнев и жажда убивать, их лица постоянно искривляла жестокая гримаса палачей.

– Нам придется их взять с собой, – пожал плечами Сулз, прочитавший немой вопрос в недовольном взгляде Аревия. – Я пытался убедить Олуна.

– Пусть идут, – согласился Аревий. – Все равно никто кроме меня не сможет пройти коридор.

– Мы сможем, – громким и диким смехом залились головорезы Олуна. – Нам король-маг сказал, что это всего лишь иллюзия, ничего там страшного нет.

– Тогда почему ваш король-маг сам не идет с нами? – строя издевательские гримасы, подражая головорезам, справедливо отметил Сулз.

– У него дела поважнее, – не сдавались те.

– Если бы все было так просто, – вступился Аревий. – Король-маг сам бы вошел в коридор еще вчера.

После этих слов воины из личной стражи короля замолчали и, озадаченные этим моментом, побрели за Аревием. Сулз шел рядом и недовольно бормотал, что пришлось вставать в такую рань.

– Я понимаю, – говорил он, – если бы мы шли в кабак, тогда я еще, может, и встал бы ни свет ни заря, а тут ради какой-то проклятой пещеры в такой холод, бр-р, – встрепенулся он. – Надо было одеяло захватить с собой. Зашли бы в пещеру, там король нас не видит, вздремнули бы чуток, а там можно и головы колдунам посносить. Ох, я бы начал с головы короля-мага, не нравится же мне этот колдун. Ходит, как индюк, выпятит грудь и ходит, ходит. Вечно появляется, когда его совсем не ждешь. Возомнил себя вездесущим…