– Какое же благо в захвате королевств? – наивно удивилась Ирвен.

– С момента объявления Ливарнора провинцией Виринтвула набеги разбойников и орков прекратились. Во время своего похода на Кортнербис Агвинар расчистил восточный тракт от разбойников, и вновь по этому пути смело стали ходить караваны торговцев, благодаря чему Кортнербис также начал богатеть и процветать из-за этой возможности спокойно торговать с другими королевствами.

– Ясно, – задумалась Ирвен. – Так, может, действительно король-маг не настолько уж был и тираном, как о нем говорят? Мне сейчас показалось, что даже ты его защищаешь.

– Нет, я его не защищаю, я рассказываю все как есть. Стараюсь быть объективным и беспристрастным даже по отношению к своим неприятелям. Иначе можно прийти к неверным выводам и совершить ошибку. Я признаю, что король Агвинар умеет убеждать людей, и я уверен, что он бы сумел через некоторое время убедить гномов освободить его. Вот только Фоксин не давал покоя королю Хараднума, требуя казнить мага, «виновного в бедах его королевства». Под этим натиском Флоин был вынужден собрать совет, куда пригласили в том числе короля Харнии. Флоин, часто беседовавший с Агвинаром, уже был убежден, что король-маг невиновен, но король Харнии, как он тогда считал, исходивший из объективных обстоятельств, а не из субъективного убеждения, поддержал Фоксина. Поэтому было принято решение казнить короля-мага, но возник вопрос, кто исполнит это решение. Флоин, полагая, что никто не решится пролить кровь мага на своей земле и решение о казне отменят, отказался исполнять это решение в Хараднуме. Король Харнии справедливо отметил, что раз с этой инициативой выступил Фоксин, пусть он и казнит. На удивление всех, старый король Ливарнора согласился взять на себя эту ответственность. Агвинара выдали Ливарнору, и его казнили.

– Как казнили? – вздрогнула Ирвен. – Ведь он сейчас здесь, под Зодвеном. Ты сам об этом говорил, – недоумевала она.

– Короля-мага Агвинара казнили, – наставал Аревий. – Казнили ужасным образом. Во время казни оборвался канат гильотины. Чинить его не было времени, поэтому решили обезглавить колдуна топором, и палач обрушил свой удар, но промахнулся и только ранил мага. Все были в ужасе. Агвинар взвыл так, что у всех кровь застыла в жилах, и говорят, его вой слышали в самом Виринтвуле и даже в чертогах Хараднума. Палач засуетился, вновь вознес свой топор и промахнулся в очередной раз, сделав глубокий порез с другой стороны шеи колдуна. Кровь хлестала во все стороны. Маг встал на ноги. Его голова свисала назад неестественным образом, словно удерживаемая не костями и мышцами, а тонкой кожей и парой сухожилий. Толпа орала в ужасе, и началась паника, давка. После этого ему всадили нож в сердце, но то ли палач был совсем непрофессиональным и вновь промахнулся, то ли действительно маг был настолько силен, но Агвинар не умер. Он лежал, истекая кровью, но был жив и то и дело пытался подняться вновь. Фоксин и сам палач пришли к выводу, что мага нельзя убить обычным способом и, перебрав в своей памяти все познания о колдунах и способах их умерщвления, приняли новое сиюминутное решение. В итоге ему вонзили кол в сердце, от которого в страшных муках и скончался король-маг.

– Так все же… – растирая руки от мурашек, спросила Ирвен. – Как он мог скончаться, если сейчас живехонький осаждает мой город?

– Случилось невероятное. Агвинар сумел совершить то, что удавалось только величайшим из магов и колдунов древности. Он перевоплотился.

Ирвен недоверчиво помотала головой.

– Да-да, – еще раз подтвердил Аревий, видя сомнения девушки. – Он перевоплотился, но не сумел обрести человеческий облик, что имел ранее. Это было только некое подобие человека. Перевоплотился он далеко на юге, в своем родном городе, где родился и вырос, вблизи горы Асантил. Однако город тот и все поселения в окрестностях к тому времени уже были под властью орков. Король-маг сумел заручиться поддержкой орков, пообещав им новые земли и новую добычу. И в конечном итоге вместе с огромной армией орков, среди которых были и фавны, и тролли, и свирепые минотавры, Агвинар двинулся на север. Вел он свою армию напрямую, уничтожая все на своем пути, но весь свой гнев он обрушил на Ливарнор, который неизбежно оказался на его пути к Виринтвулу.