Вертинский и Алина переглянулись. Профессор тяжело вздохнул:

– Думаю, пришло время рассказать всю правду. Ты отличаешься, Макс. И довольно сильно.

История, которую поведал Вертинский, звучала фантастически. Оказывается, Разлом существовал всегда – тонкая граница между измерениями, иногда истончавшаяся в определённых местах силы. Люди с особой чувствительностью всегда ощущали его – шаманы, маги, экстрасенсы.

– КГБ десятилетиями изучал паранормальные явления, – рассказывал Вертинский. – В 1983 году они собрали группу учёных, включая меня и Волина, чтобы исследовать особенно активную зону Разлома под Москвой.

– И что вы обнаружили?

– Что энергию можно контролировать. Использовать. Но для этого нужны особые люди – проводники. Люди с врождённой связью с Разломом.

– И… я такой? – Макс начинал понимать, к чему ведёт разговор.

– Твоя мать была одной из наших испытуемых. Она обладала экстраординарными способностями. А когда стало известно о её беременности, Волин настоял на особом наблюдении.

Макс почувствовал, как земля уходит из-под ног:

– Вы экспериментировали на беременной женщине?

– Нет! – поспешно возразил Вертинский. – Мы просто наблюдали. Твоя мать добровольно согласилась.

– Где она сейчас?

Вертинский отвёл взгляд:

– Она… не пережила роды. Энергия Разлома истощила её. Но ты унаследовал её дар. Поэтому амулет так хорошо работает в твоих руках. Ты буквально рождён для этого.

Этой ночью Москву охватили странные явления. Несколько районов сообщали о перебоях с электричеством. На Садовом кольце асфальт пошёл трещинами, из которых сочилась голубоватая слизь. А в небе над Кремлём очевидцы заметили северное сияние – явление невозможное для этих широт.

– Начинается, – мрачно констатировал Вертинский, просматривая новости. – Кравцев активировал первую точку Разлома.

Заброшенный завод на окраине Москвы стал их временной базой. Просторный цех позволял тренироваться, не опасаясь быть обнаруженными. Вертинский руководил подготовкой, хотя его физическое состояние продолжало ухудшаться.

– Нам нужно предотвратить активацию следующей точки, – он разложил карту на импровизированном столе. – Судя по документам, это произойдёт через два дня на Болотной площади.

Михаил занимался сбором информации и обеспечением безопасности. Алина изучала дневник Волина, пытаясь найти способ нейтрализовать действия Кравцева. А Макс тренировался управлять энергией амулета.

С каждым днём он обнаруживал новые возможности. Теперь он мог не только создавать защитные барьеры, но и формировать направленные энергетические удары, левитировать небольшие предметы, даже частично видеть энергетические потоки вокруг себя.

– Ты делаешь удивительные успехи, – заметила Алина, наблюдая, как Макс заставляет синее пламя танцевать между пальцами. – Отец говорит, что даже испытуемые из лаборатории не достигали такого контроля за месяцы тренировок.

– Может, дело в мотивации, – улыбнулся Макс. – Когда на кону стоит судьба целого города, учишься быстрее.

Они проводили вместе всё больше времени. Алина рассказывала о своём детстве, о том, как выросла среди учёных, изучающих паранормальное. Макс делился историями из Афганистана, стараясь не затрагивать самые мрачные моменты.

Однажды вечером, когда они сидели на крыше завода, наблюдая закат, Алина неожиданно спросила:

– Не жалеешь, что ввязался во всё это?

Макс задумался:

– Странно, но нет. Впервые за долгое время я чувствую, что делаю что-то действительно важное. Что моя жизнь имеет смысл.

– А до этого?

– До этого… – он пожал плечами. – Война закончилась, а я всё ещё жил так, будто нахожусь на передовой. Не мог найти своё место в мирной жизни.