После обнаружения тайного архива Петра прошла неделя. Они изучили документы, расшифровали символы и определили несколько ключевых точек, где граница между мирами была наиболее тонкой. Дворцовый мост оказался одной из таких точек – местом, где водная стихия и рукотворная архитектура создавали уникальный энергетический узор.

– Всё готово, – сообщила Алина, активируя небольшие кристаллические маркеры, расставленные по периметру выбранного участка моста. – Резонанс стабильный, канал открыт.

Макс кивнул и сосредоточился, активируя свои способности. С тех пор как он стал "мостом" между мирами в Москве, его навыки установления контакта значительно улучшились. Он закрыл глаза, позволяя своему сознанию расширяться, проникать сквозь барьер между реальностями.

"Я призываю Хранителя этого места," – мысленно произнёс он на странном языке, который инстинктивно понимал. "Я пришёл с миром и уважением."

Вода под мостом начала странно мерцать. Туман, поднимающийся с поверхности Невы, сгустился, принимая антропоморфные очертания. В отличие от московских сущностей, которые часто имели абстрактную, текучую форму, эта материализация была более конкретной – фигура в длинном одеянии, напоминающем одежды царских времён, с лицом, сочетающим черты человека и нечто иное, нечеловеческое.

– Я отвечаю на зов, – произнесла сущность голосом, который звучал подобно шуму волн. – Ты – новый мост. Пришедший с юга.

– Я Макс Северов, представитель Хранителей Ворот Москвы, – ответил он вслух. – Мы пришли изучить местные проявления Разлома и установить контакт.

– Разлом… – сущность словно задумалась. – Вы используете неверный термин. Здесь нет разлома. Здесь Врата. Древние, задолго до города, задолго до людей.

Алина, фиксирующая разговор, переглянулась с отцом:

– Петербургская аномалия существовала до основания города? – прошептала она.

– Конечно, – ответила сущность, хотя вопрос был адресован не ей. – Почему, вы думаете, ваш император выбрал это место? Он чувствовал силу. Он искал знания. Я говорил с ним, как говорю с тобой сейчас.

– Ты существуешь с тех времён? – спросил Макс.

– Я существую вне вашего времени. Я – Страж Врат. Так меня называли те, кто приходил раньше. Славяне, викинги, финны… Много имён, много форм, но всегда одна суть.

Макс чувствовал, что сущность отличается от московских контактов. Она была древнее, сильнее укоренена в локальной реальности, словно срослась с самой сущностью Петербурга.

– Какова функция этих Врат? – спросил он. – Что они соединяют?

Сущность сделала жест, похожий на широкий охват:

– Миры, которым нет числа. Пути, которые переплетаются. Но главное – они сдерживают то, что должно оставаться по ту сторону.

– Что именно?

– Старые сущности. Древние голоды. Те, кто правил до времён человека и жаждет вернуться.

Разговор приобретал тревожный оттенок. Макс вспомнил слова призрака Петра о нарушенных соглашениях.

– Ты упомянул, что император искал знания. Какие?

– Ключи власти. Способы управлять Вратами, направлять энергию, укреплять границы реальности. Он был амбициозен. Строил империю здесь, чтобы отразить империю там.

Сущность указала на небо, где между облаками мерцали странные созвездия, видимые только им.

– Он создал защитный контур? – догадался Макс, вспоминая схемы из тайного архива.

– Да. Город как печать. Здания как якоря. Реки и каналы как потоки силы. Но время разрушает всё. Печать слабеет. Старые соглашения забыты.

– Какие соглашения? С кем?

Сущность колебалась, словно не решаясь открыть важную информацию:

– С теми, кто по ту сторону. Договор о ненападении. Обмен. Они получали подношения, энергию. Взамен не пересекали границу.