– Полковник, – спокойно ответил Макс, – я понимаю ваш скептицизм. Но факты остаются фактами. События в Москве подтвердили существование явлений, не объяснимых традиционной наукой.

– В Петербурге своя специфика, Северов. Мы контролируем ситуацию старыми проверенными методами. Без всяких "хранителей" и "мостов между мирами".

– Какими же? – поинтересовалась Алина.

Игнатьев неохотно показал им карту города с отмеченными "зонами активности" и досье на людей, находящихся под наблюдением из-за связи с аномальными явлениями.

– Вы изолируете их? – нахмурился Макс, просматривая документы.

– Контролируем. В случае необходимости – нейтрализуем, – твёрдо ответил полковник. – Это отработанная десятилетиями практика.

– Которая больше не работает, – возразил Макс. – Старые методы не справятся с тем, что грядёт. Разлом расширяется, активность растёт. Нужны новые подходы.

– И вы, конечно, знаете, какие именно, – с сарказмом произнёс Игнатьев.

– Знаем, – Макс посмотрел полковнику прямо в глаза, позволяя своим зрачкам на мгновение вспыхнуть синим светом. – Потому что мы на передовой этого явления. И пришли, чтобы помочь, а не подменить вас.

Игнатьев вздрогнул, но быстро взял себя в руки:

– Что ж, посмотрим, что вы сможете предложить. Но имейте в виду – в моём городе действуют мои правила.

– Ваш город стоит на пороге перемен, полковник, – тихо сказал Макс. – Хотите вы этого или нет.

Сообщение пришло в три часа ночи – турист заснял на Дворцовой площади странное явление. Видео, размытое и нечёткое, показывало высокую фигуру в военной форме XIX века, проходящую сквозь стены Зимнего дворца.

– Ещё один, – констатировал Макс, просматривая запись на ноутбуке. – Третий за неделю.

– Пётр I у Адмиралтейства, Александр II в Храме Спаса на Крови, теперь, видимо, Николай I, – перечислила Алина. – Они становятся всё более материальными.

Они развернули мобильный штаб в гостиничном номере – карты, фотографии, записи свидетелей. Схема города с отмеченными точками появления "исторических призраков" формировала чёткий геометрический узор, центрированный на Петропавловской крепости.

– Эхо-сущности, – определил Макс. – Как в Москве в первые недели после инцидента. Остаточные энергетические отпечатки людей, связанных с местом силы.

– Но почему именно императоры? – задумался Вертинский. – И почему сейчас?

– Нужно проверить эпицентр, – решил Макс. – Сегодня ночью идём в Петропавловскую крепость.

Получив формальное разрешение от скептически настроенного Игнатьева, команда проникла на территорию крепости после закрытия для посетителей. С ними был лейтенант Савин, молодой сотрудник местного подразделения, назначенный полковником "для надзора".

– Вы действительно верите во всю эту чертовщину? – спросил он, пока они пробирались к Петропавловскому собору.

– Дело не в вере, лейтенант, – ответил Макс. – А в фактах.

Он достал из сумки прибор, разработанный Вертинским – детектор аномальной активности, настроенный на энергетический спектр Разлома. Устройство тихо гудело, стрелка медленно смещалась вправо по мере приближения к собору.

– Здесь, – Макс остановился у входа в императорскую усыпальницу. – Концентрация энергии максимальная.

Внутри усыпальницы было холодно и тихо. Мраморные надгробия российских императоров выстроились в строгом порядке. Макс медленно шёл вдоль них, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Странно, – пробормотал он, останавливаясь у гробницы Петра I. – Я чувствую… резонанс.

– Какого рода? – тут же спросил Вертинский, делая заметки.

– Словно… кровная связь. Между мной и… – Макс не договорил. Его глаза расширились, когда он увидел полупрозрачную фигуру, материализующуюся возле гробницы. Высокий мужчина в императорском мундире с характерными чертами лица, знакомыми каждому по учебникам истории.