– Привыкаешь? – тихий голос Алины вывел его из задумчивости.

Она подошла бесшумно, протягивая стаканчик с кофе. С момента финального противостояния она оставалась рядом, помогая ему осознать и принять изменения.

– Понемногу, – Макс взял стаканчик, отмечая, как жидкость внутри слегка светится в его присутствии – ещё один эффект его трансформации. – Спасибо, что не оставляешь меня.

– Я же обещала, – она улыбнулась. – К тому же, кто-то должен вести учёт всех странностей, которые теперь происходят в городе.

А странностей было немало. Официальные власти объяснили события на Красной площади техногенной аварией, неудачным экспериментом с новыми световыми технологиями. Большинство людей предпочло верить в эту версию – человеческий разум защищал себя от непостижимого.

Но некоторые знали правду. Видели своими глазами. И теперь город жил двойной жизнью – обычной на поверхности и пронизанной странностями в глубине.

Район вокруг Патриарших прудов стал зоной аномалий времени – часы там иногда шли быстрее или медленнее, люди видели эхо прошлых или будущих событий. На Болотной площади по ночам иногда появлялись фантомные здания, давно снесённые или никогда не существовавшие. В метро участились случаи "пропущенных станций" – когда поезд останавливался в местах, не отмеченных на схеме линий.

– Вертинский просил передать, – Алина достала небольшой блокнот. – Он зафиксировал ещё три точки остаточной активности. Канализация под Чистыми прудами, старый дом на Арбате и часть ВДНХ.

– Нестабильные?

– Пока нет. Но требуют наблюдения.

Макс кивнул. Это стало его новой миссией – патрулировать точки Разлома, поддерживать восстановленный баланс, предотвращать возможные прорывы.

– Как Михаил? – спросил он, вспомнив о раненом товарище.

– Лучше. Раны затянулись, но остались шрамы… необычные. – Алина помедлила. – Они светятся по ночам. И он говорит, что иногда видит странные сны о местах по ту сторону.

– Контакт с существами из Разлома оставляет след, – задумчиво произнёс Макс. – Мы все теперь отмечены этим опытом. Каждый по-своему.

Вечером того же дня Макс посетил убежище Хранителей. После гибели Вассы их возглавил Степан – молодой, но решительный лидер, стремившийся адаптировать древние знания к новой реальности.

– Мы реорганизуемся, – сообщил он. – Набираем новых членов среди тех, кто видел правду и готов помогать. Создаём новую систему мониторинга. Мы больше не можем оставаться в тени.

– Разумно, – согласился Макс. – Город изменился. Наши методы тоже должны меняться.

Степан протянул ему старинную книгу:

– Васса хотела, чтобы это было у тебя. Хроники первых Хранителей, столкнувшихся с Разломом. Возможно, ты найдёшь там ответы, которые ищешь.

Макс бережно принял книгу, ощущая её странную вибрацию – ещё одно преимущество его нового состояния, способность чувствовать историю предметов, энергетические отпечатки прошлого.

Вечером, вернувшись в свою квартиру в Чертаново – теперь укреплённую защитными символами и артефактами – Макс размышлял о том, как сильно изменилась его жизнь за несколько месяцев. От бывшего военного без цели в жизни до Хранителя Разлома, существа между мирами.

В какой-то момент он заметил своё отражение в зеркале – светящиеся глаза, символы на коже, проступающие при определённом освещении. Он уже не был прежним Максом Северовым. Но и не был кем-то другим. Он был… продолжением. Эволюцией. Мостом между прошлым и будущим, между мирами, между возможностями.

И, возможно, именно в этом пограничном состоянии он наконец нашёл своё истинное предназначение.

– Ещё один осколок, – сообщил Макс, поднимая с земли крошечный фрагмент металла с пульсирующими символами. – Третий за сегодня.